Надо сказать, что только в Барнауле мы узнали: Алтайское Горное управление дает разрешение на добычу золота на довольно обширной территории и потому в Томск ехать необязательно. Именно получением этой бумажки и был занят дед.

— Ишь ты быстрый какой, летна боль. Походить еще придется, да и деньжат позаносить этим кровососам надо будет изрядно. Хорошо еще Николай Степаныч помог бумагу правильно составить, да сказал к кому с бумагой этой идти и скоко денег, кому давать. А то б беда.

— Что за Николай Степанович?

— Гуляев. Знающие люди посоветовали к нему обратиться. Говорят, отец его советником по приискам служил, умер в прошлом году. Ну а сын его Николай Степаныч последнее время помогал ему в делах, потому и знает всех там, в Горной Управе.

— И много денег взял с тебя этот Николай Степаныч.

— Какое там! Отругал даже, летна боль, когда я ему деньги совал. Сказал токо, что если найдем в тайге чего интересного и необычного, то ему сообщить или доставить. Хороший человек. Только я в толк не возьму чего такого необычного можно в тайге отыскать? Тайга она и есть тайга!

Вспомнил я этого Гуляева. Даже портрет его видел в той жизни. Вроде он историей Алтайского горного округа занимался.

— Ладно, не переживай! Что-нибудь обязательно найдем. Отблагодаришь краеведа. И денег на взятки не жалей. Отобьем потом денежки. Ну а с домом как?

— Да пока никак, не до того было. Нам с тобой еще до дочки Савватеевны надо сходить, гостинцы отнести, ну и с мужиком ее поговорим насчет дома, может он чего посоветует.

Вечером перед сном размотал повязку и осмотрел ранку на боку. Мазь Бабы Ходоры оказалась действенной штукой. Ранка затянулась и выглядела как заживающая царапина. На всякий случай вновь смазал ее знахаркиным снадобьем и с помощью Митьки снова перевязал. Еще день похожу, а там видно будет.

На следующий день с утра всей толпой пошли на базар посмотреть и прикупить подарков родным. Я надел свой выходной костюмчик. Почищенный и зашитый он выглядел вполне прилично. Бороду с усами клеить не стал, но тросточку взял. Парням выдал по десять рублей, сказав, что если кому денег не хватит, то пусть обращаются ко мне. Добавлю. Денег не хватило только Антохе, у того их элементарно сперли в специально организованной давке возле кукольного балагана, где он разинув рот смотрел за приключениями Петрушки. Я посмеялся над простодушным хлопцем и выдал ему еще десять рублей, наказав не зевать и не отставать от парней.

Сам прошелся по рядам в надежде найти тонкое шелковое полотно. Решил я все-таки попытаться сшить параплан. Но ничего стоящего не нашлось, зато набрел на книжную лавку и разговорился с продавцом. Сутулый старик в очках, сначала не обратил на меня никакого внимания, но когда я завис возле прилавка, перебирая и рассматривая книги, спросил:

— Молодой человек, вы что-то ищите?

— Да вот смотрю, чтобы почитать такого интересного. Например «Три мушкетера» или «Граф Монте-Кристо» господина Дюма.

— Таких книг сейчас нет. Вот могу предложить книгу Николая Некрасова.

— Стихи?

— Нет что вы, господин Некрасов стихов не писал. Это роман. Книга старая, но занятная. Вот, пожалуйста.

Покопавшись в развале, он извлек довольно потрепанный том и подал мне. Взяв его в руки, прочитал на титульном листе — «Николай Алексеевич Некрасов. Мертвое озеро». Тезка что ли. Причем полный.

— А позвольте вас спросить уважаемый ….

— Павел Степанович. Павел Степанович Иванцов.

— Павел Степанович скажите, пожалуйста, а стихов поэта Николая Некрасова у вас нет.

— Некрасова? Нет, не припомню такого.

— Ну как же- «Вот парадный подъезд по торжественным дням одержимый холопским недугом …». Или «Кому на Руси жить хорошо» — поэма. Как там? А вот:

«В каком году рассчитывай,

В какой земле угадывай

На столбовой дороженьке

Сошлись семь мужиков.

Семь временнобязанных

Уезда Терпигорева

Из смежных деревень

Заплатово, Неелово…»

«Сошлися и заспорили

Кому живется весело

Вольготно на Руси…» — дальше не помню. Поэма длинная. Неужто не читали?

— Нет. Такого не читал.

— А про деда Мазая с зайцами?

— Я же вам говорю молодой человек, что нет такого поэта Николая Некрасова. Романы Николай Алексеевич писал, а чтобы стихи, да еще такие, какие вы сейчас продекламировали, он не публиковал. Если бы они были напечатаны, то я бы мимо их не прошел. Уверяю вас.

— Извините Павел Степанович! Видимо я чего-то перепутал. Тогда порекомендуйте, что-либо интересного нам с друзьями почитать. А то парни мы деревенские читать, писать кое-как научились, а почитать то и нечего.