Во взгляде Алены читались и любопытство, и вопрос, и самое неприкрытое лукавство.

Но Феликс сделал вид, что он суровый мужчина, которому подобает говорить: «Я все сказал». И оставил фразу открытой.

Быстренько набрав хвороста, он развел огонь и снял с себя мокрую одежду, оставив трусы, как пояс целомудрия.

Когда-то он услышал фразу: «С чужой женщиной легко и свободно, а с любимой трудно». Действительно, ему сейчас было очень трудно. Как юноша, боящийся первой близости, он надеялся, что Алена оставит на себе часть белья и это отсрочит момент принятия решения, своего рода точки невозврата.

Но Алена, понимая, что сейчас последует очередная серия мыльной оперы «Почему мы не можем быть вместе» сняла с себя все, с легким вызовом глядя на этого невозможного мужчину, который так боится быть счастливым. И шагнула к нему.

– Феликс Андреевич! Я замерзла. Согрейте меня!

Отступать было некуда. Сам себе не веря, Феликс понял, что его, казавшиеся несбыточными мечты о взаимной любви станут реальностью. Боясь спугнуть эту трепетную реальность, он прижал Алену к своей груди. Нежно и осторожно гладил ее спину, целовал волосы, затем приник к ее губам. Сначала легонько, трепетно, затем полностью захватив их в свою власть. Его язык исследовал новые территории, пробуждая в девушке острую необходимость поддержать этот диалог. Она страстно ответила на поцелуй. И то, что называют химией чувств, всколыхнуло все в этот момент.

Каждый чувствовал, что голова кружилась, и в ней словно миллионы маленьких звездочек устраивали яркий хоровод, а по их телам синхронно проносились волны желания. Одна согрела жаром грудь, заставив сердце биться в учащенном ритме. Вторая захлестнула область солнечного сплетения, создав ощущение свободного падения с невероятной высоты. Третья затопила все тело и проникла в глубину мужского и женского начала, вызвав томительный спазм, который словно выключил окружающую действительность и оставил только жгучее желание принадлежать друг другу.

Не имея больше выдержки противостоять этой первозданной силе, Феликс подхватил на руки Алену и, как драгоценную добычу, занес в шалаш. Осторожно положив ее на свежесорванную траву, он, делая последние попытки контролировать ситуацию, внимательно посмотрел в любимые глаза и спросил:

– Ты не боишься? – и в ожидании ответа провел дорожку обжигающих поцелуев от маленького ушка до ключицы. Вместо слов Алена обняла руками шею Феликса и прильнула губами к его губам. Она словно пробовала их на вкус. Знакомилась. Приникая и отстраняясь. В этом поцелуе заключена была вся ее нерастраченная женская нежность, вся любовь, так долго скрываемая ото всех и бережно хранимая в тайниках души. Затем она обвила руками его талию, погладила спину и, спустившись ниже, легонько коснулась бедер, как бы притягивая к себе. Этот недвусмысленный намек на готовность к близости вызвал у Феликса такой мучительно – сладкий спазм, словно вся кровь прилила в область паха.

Более сильного желания обладать женщиной Феликсу еще не приходилось испытывать. Раньше он не придавал значения фразе «одно целое», а сейчас до боли, до дрожи хотелось слиться с любимой женщиной, познавать ее с каждым движением своих бедер все глубже и глубже.

Не в силах больше сдерживаться, он вошел в нее, краем сознания отметив, что Алена вскрикнула, как от боли, и немного сжалась. «Неужели ей до сих пор больно?» Мысль о том, что ей пришлось пережить, обожгла сердце. Может быть это, а может напряжение, вызванное длительным ожиданием желанного момента, было настолько велико, что опытный, безупречно владевший техникой секса Феликс неожиданно для самого себя финишировал. В недоумении он не сразу сообразил, как это могло произойти.

– Алена, прости, но я так долго хотел тебя, что организм побоялся, что ты исчезнешь, и решил не растягивать удовольствие, - совершенно сконфуженно произнес Феликс, уткнувшись лицом в шею девушки.

Такого позора с ним не случалось и в юности, поэтому от расстройства он сначала даже забыл, о чем нужно было побеспокоиться в первую очередь. Потом опомнился и, нежно целуя пульсирующую жилку на шее любимой, спросил:

– Мы с тобой так давно знакомы, но как друзья. А как мужчина и женщина – вот только сейчас. И я, несмотря на непростительное фиаско, безумно счастлив. Теперь нас уже ничто не разлучит. Но хотелось бы знать, с какой скоростью будут развиваться наши отношения. Каковы сегодня шансы увеличить число моих близких людей?

Алена еще чувствовала своего любимого мужчину в себе, чувствовала его губы на своей коже и не хотела ни о чем думать. Поэтому она сначала не поняла, о чем он говорит, и с недоумением уставилась на Феликса.

Сколько же им предстоит познавать друг друга! Сколько находить оборотов, словечек для названия всего того, что с ними происходит. И сейчас с восторгом поняла, что Феликс уже начал создавать их собственный словарь. «Увеличить число моих близких людей!» Ну, здорово же!

– Не в этот раз. У меня от стресса организм все перепутал, поэтому скоро должны быть… , - в сгущающихся сумерках не видно было, как Алена густо покраснела, - девичьи проблемы.

Феликс умилился: «Вот ведь, сущий ребенок, смущается от таких простых вещей!», а вслух сказал:

– Пойду, смою свой позор в холодной воде.

– Ну, никакой не позор, просто я не ожидала, что это будет так быстро. Раз твой организм решил поторопиться, значит так нужно.

Уже вставая, Феликс поцеловал ее в губы и, получив нежный ответ, отправился охладиться.

Девушка была рада, что Феликс перешел эту черту, которая как государственная граница, строго отделяла дружбу, духовную близость и отношения между мужчиной и женщиной.