Шрифт:
– - Вы перечислили прекрасные качества, мадам Трюффе. Сколько лет вашей протеже?
– - Не в возрасте дело, ваша светлость…
– - Сколько лет мадам Эжбер?
– - Я точно не знаю… Вы же понимаете, такие подробности не принято обсуждать…
– - Сколько?! – Анна первый раз повысила голос и мадам, пусть и неохотно, ответила:
– - Шестьдесят два или шестьдесят три.
Попросив патера об исповеди, Анна стряхнула мадам «с хвоста». Разговор со священником был долог и не слишком легок, но к соглашению они пришли. Так у герцогини появился человек, со временем ставший ей хорошим другом.
Домой Анна Ангуленская возвращалась тихая и задумчивая. План появился, нужно было только грамотно реализовать его.
Прошло еще несколько дней, и однажды, проснувшись рано утром, герцогиня увидела за окном первый снег, таявший под копытами коней тренирующихся солдат. Анна улыбнулась, потягиваясь и радуясь: время пришло.
– - Бертина, скажи, падре Доминик прибыл?
– - Да, ваша светлость.
Последнее время Бертина была так задумчива, что Анна иногда опасалась, не приболела ли служанка. Но та утверждала, что просто слишком непривычно здесь все, что окружает.
– - Подай умыться, Бертина. Нехорошо заставлять ждать святого отца.
Для мадам Трюффе приезд падре был неожиданностью, впрочем, не слишком сложной. Она просто приказала поставить лишний прибор для завтрака.
Кое-что за время домашней войны Анна успела выяснить. И, надо сказать, эти сведения ей очень не нравились. Потому все, что дальше увидели и услышали лакеи, было спланировано давно. Герцогине нужен был только повод и сейчас она его получала:
– - Мадам Трюффе, я хотела бы внести пожертвование на храм.
– - Какую сумму мне передать отцу Доменику, ваша светлость?
– - Думаю, пятьсот франков будет достаточно
Мадам нахмурилась. Денег хватало, но позволять герцогине тратить такие суммы вовсе не входило в ее планы. Герцог Ангуленский при беседе с ней ясно дал понять, что доходы с провинции скромны, но все, что мадам сумеет сэкономить на хозяйстве герцогини, она может оставить себе.
– - Разумеется, это не значит, мадам Трюффе, что ее можно морить голодом и выказывать неуважение. Но я сомневаюсь, чтобы столь юная девица могла вести хозяйство рачительно. Потому, вы должны оберегать герцогиню от излишней роскоши и пагубных привычек, – Герцог Ангуленский говорил сухо, но достаточно веско. – Если вдруг вам станет не хватать средств, вы можете написать мне. Но это только в крайнем случае. В остальном же… Мне рекомендовали вас как весьма разумную особу, мадам Трюффе, и я полностью полагаюсь на вас.
Вспомнив этот разговор, мадам решительно покачала головой:
– - В вашем хозяйстве нет столько свободных средств, ваша светлость. Пятьдесят франков, я думаю, вполне себе разумный взнос.
Герцогиня встала из-за стола и громко, так, чтобы слышали все, спросила:
– - Вы, поставленная здесь всего лишь экономкой, смеете перечить мне, герцогине Ангуленской?! Вы позволяете себе намекать, что на богоугодное дело я могу тратить лишь жалкие гроши?!
Она шагнула к экономке и отвесила той звонкую пощечину. Не слишком сильную, но все же весьма оскорбительную.
Пятьдесят франков вовсе не были жалкими грошами. Конечно, Анна не слишком хорошо знала местные цены, но разговоры с местными слугами сделали ее не такой бестолковой, как раньше. Теперь она представляла свои примерные расходы. Анна специально назвала сумму огромную, чтобы добиться своего…
Сейчас же вскочивший из-за стола патер беспомощно пытался помирить двух разъяренных дам:
– - Мадам Трюффе… Герцогиня, прошу вас!
Герцогиня ушла, хлопнув дверью, а патер, ласково взяв экономку за руку, начал:
– - Дочь моя! Я хотел бы увезти герцогиню в храм и дать ей возможность припасть к целительным святым мощам, что хранятся у нас в золотой раке…
Герцогиня уехала в сопровождении кюре и личной охраны, прихватив с собой только Бертину. К ночи ее светлость так и не вернулась в шато Санта Лафи и, когда ранним утром один из ее солдат подал мадам Трюффе записку от хозяйки, та, вспоминая пощечину, перекрестилась и подумала: «Может, оно и к лучшему?!» __________________________ *Кюре (французское cure) это католический приходский священник во Франции, Бельгии и некоторых других странах.
Глава 23
Заброшенный дом в усадьбе Арль встретил герцогиню подметенным крыльцом и частично распахнутыми ставнями. Анна хорошо помнила ту часть беседы с кюре, что относилась к поместью:
– - Конечно, ваша светлость, конечно… Все эти земли и дома принадлежат вам. Раз герцог повелел отдавать доходы на ваше содержание, значит, вы в вправе распоряжаться. Вы не можете продать что-то без его согласия, но жить сможете в любом из домов. Но почему именно Арль? Есть старое поместье Ренус, чуть дальше к городу. Там и дом получше, и ловкую прислугу найти проще. Да и семьи дворян, что проживают в Мариссо, охотно будут поддерживать с вами отношения.