Но разговор с гномом начался к моей досаде совсем не так, как я ожидал. Этот коротышка, на одном дыхании осушив первую кружку пива, в этот раз правда обычную, даже меньше литра, начал беззастенчиво и нагло расспрашивать меня о ходе расследования. Я сначала опешил было от такого напора, но потом у меня в голове будто что-то щелкнуло, и я лениво произнес:

— Уверен, что Гелила непричастна к этому.

А затем наблюдал как сразу возникшее облегчение на лице гнома постепенно сменяется тревогой. И что это значит? Он знает, что фермерша не виновата? Откуда? Да и сочувствует этой девушке-изгою. А тревога откуда? Если не Гелила, то конечно же заподозрю кого-то другого? А если так попробовать?

— А еще у меня нет совсем никаких зацепок, — картинно вздохнул я. — А значит это дело висяк. Ну в смысле, расследовать его не удастся.

На бородатой морде вспыхнула радость, которую коротышка попытался скрыть. присосавшись к заново наполненной кружке. Но поздно. Поздно… И что получается? А то! Подозреваемый получается. Я сделал себе зарубку в памяти незаметно снять слепок ауры гнома когда тот посильнее напьется, в чем я не сомневался.

А пока Грогрегир счастливый и от пива, и от подозрительного облегчения, принялся петь соловьем. Да еще как! С первых же слов я сразу забыл все свое расследование.

— Ох, милорд! — слегка заплетающимся языком проговорил карлик. — Вы же так мудры, не то, что я. Я вам сегодня говорил про счастливую жизнь за счет детей-магов, а вы же мудрее меня, да настолько, что я по глупости даже не смог оценить все ваше величие. И только сейчас принялся припоминать, еще больше оценив вашу мудрость. Конечно же вы не смогли бы жить долго и счастливо, потому что это для вас, орков, невозможно. Я очень скорблю, что это так, но вы в своем величии и твердости характера на это даже не обращаете внимания.

— И что же ты такое вспомнил? — насторожился я, стараясь не подавать вида, что слова про невозможность жить долго меня зацепили.

— Ну как же! Вы же живете на поверхности, милорд. А орки только в пещерах могут прожить лед десять, ну пятнадцать. А под лучами Солино все онгри умирают очень быстро. Лет пять и начинают болеть. Никто не живет дольше десяти лет. Ой, простите, милорд, что я называю вас орком

Я чуть не поперхнулся кофе, но постарался взять себя в руки, пока размышлял, произнеся ленивым голосом:

— Плевать, мас Грогрегир. Человек, онгри, орк… Меня термины не оскорбляют.

А сам напряженно думал. И получается, что я просто идиот! Я же вижу какое здесь светило. Можно было догадаться, что Солино щедро поливает Жемму не только ультрафиолетом, а и чем-то пожестче. Элингов, когда создавали, похоже наделили сопротивлением к радиации. А вот людям здесь смертельная доза обеспечивается лет за пять. Вот тебе и контракт! Ну Ариста! Ну Лорд Ристон! «Послужишь пять лет, а потом живи как пожелаешь».

Ладно… Пока попробую узнать подробности у Грогрегира. Я сделал удивленное лицо и как можно беспечнее произнес:

— Ну не так уж я и мудр… По крайней мере не понимаю, почему пещеры не защищают от лучей Солино.

— Что ты, милорд! — с готовностью пустился в пояснения гном. — Орки живут просто мало. Солино здесь не причем. Днем ты ходишь или ночью, разницы нет. Или у себя вы живете дольше?

Я опять спрятал недоумение за стаканом с кофе. Ну да, сколько мы живем на Земле, гном может и не знать. Еще логично, что он не слышал про радиацию, в их-то средневековом мире. Но что же с пещерами? Почему они не защищают?

— А от чего умирают люди в пещерах? — прямо спросил я, не найдя способа замаскировать вопрос.

— От того же, от чего и наверху. Только позже.

Ну понятно. Камень, из которого состоит кора Жеммы, сам здорово фонит. И что же получается? Жить мне здесь пять лет на поверхности, а потом болеть и двинуть копыта. Или чуть дольше протянуть в темных пещерах? Нет. Лучше меньше, но хоть как человек, а не червяк подземный. Но досадно… Ладно, подумаю об этом позже. И поищу информацию. А еще неплохо бы наслать чернокнижные лучи поноса на чертову красотку, которая уже достала мне сниться, за то, что ничего этого не рассказала, хотя явно знает поболее этого карлика.

Чуть позже я выпроводил еле вяжущего лыко гнома и через черный ход вышел под жгучие лучи вставшего светила. Просто посмотреть на моего будущего убийцу и привести в порядок чувства. Для начала послушал энергичную перебранку демониц в зале трактира, которые в отсутствии меня решили хоть напиться с горя, и ожидаемо устроили всеобщую склоку. Затем осмотрел пустые ярко освещенные улицы, но ничего такого нового не разглядел ни в небесах, ни на земле. Поэтому просто махнул рукой и достав из кармана горсть обрезков веточек, всмотрелся в каждую. Для удобства я их расщеплял вдоль и карандашом подписывал каждую, слепок чьей ауры в нее записан. Причем, писал на русском, для секретности.