— Да помним мы!

— Чай не тупые!

— На жену орать будешь!

Филипп Валентинович залился краской и мегафон опустил. Потом спасибо скажу — кто-нибудь бы обязательно забыл и потрогал там, где швы сняли буквально вчера. Поздоровался, одолжил у участкового мегафон, поотвечал на вопросы и анонсировал большие гуляния в честь Девятого мая — помимо стандартных мероприятий, проведем ряд конкурсов — я оставил в Корее некоторую часть валюты, будем разыгрывать среди жителей многочисленные подарки. Своим привез отдельно — потом вручу, в камерных условиях.

Папе Толе — каменные подставки под кружки, Тане с Надей — по корейской кукле в национальном наряде, деду Паше — каменный органайзер для канцелярии. Маме и бабушке — конечно же шёлк. Родному деду привез его вышитый на шелковой ткани портрет, но это дарить буду когда поеду в Москву — сразу домой приехали.

Оставив спецсредство Оле, погрузился в «таблетку» к членам семьи, и мы направились в административный кластер — дом мама с бабушкой Эммой строить начали, но пока там только фундамент, поэтому по старой схеме пересортировал жильцов, соединив всю лестничную площадку в одно большое жилище. Те самые двенадцать комнат достигнуты!

Утро понедельника началось с легкого похмелья — нагрянувший вчера вечером на семейную пирушку дед Паша не оставил выбора. Докладная на имя Генерального секретаря с жалобой на то, что генерал Судоплатов спаивает школьников отправлена еще вчера — нефиг мне тут здоровье портить, я на троне лет тридцать минимум просидеть должен, чтобы точно все получилось.

Зевнув, легонько провел ладошкой по Виталининому бедру, встал с кровати и подошел к окну. Нормально — по светлеющему небу бегут легкие тучки, обещая погожий денёк. Идеально для съемок кусочка «Участка» — проблема в эпизодах с разрушенной церковью, которые нужно отснять до завершения восстановления, иначе придется ехать куда-то еще. Нормально — окружающий мир уже более чем зеленый, так что «рассинхрона» с остальными эпизодами, снимать которые начнем в июне, не будет. Ну а пока тянется май, начну снимать сказку про поросенка — уже полноценный экспортный продукт, который ни в одной стране мира не сочтут идеологически вредным.

— Пора? — спросила сонно похлопавшая глазами девушка.

— Милаха! — приложил ее я.

— Да ну тебя, — буркнула она, зевнула и ушла в ванную, перерабатывать милоту в красоту.

Хорошо дома! Пойду в другую ванную. Через внутреннюю дверь, по коридору, не опасаясь никого разбудить — этот сегмент не заселен, отведен потенциальным гостям.

Умывшись, отправились на семейный завтрак, где меня угораздило спросить:

— Как твоя подготовка к избранию в Верховный совет РСФСР, пап Толь?

— А?! — аж подпрыгнул Судоплатов.

— Вы не рассказали? — укоризненно посмотрел я на бабушку Эмму.

— Мне не до того, я на пенсии, — отмахнулась она и смачно выговорила. — Пятерых внуков нянчу.

Рада, получается.

— Дед Паша велел, — объяснил я затребовавшему объяснений папе Толе. — Мне и в голову не пришло, что ты не знаешь.

— А какая разница, Толь? — с предельно философским видом намазывая булочку маслом, спросила мама. — В этом совете же все равно только партийные жопы протирают.

— Наташа! — возмутился отчим.

— Чего «Наташа»? — она откусила булочку и помешала уронившей ложечку сидящей рядом с ней в детском стульчике Аленке начать завтракать при помощи пальцев. Вручив прибор обратно, убедилась, что единственная дочь кушает как положено, отпила чайку и добавила. — Если Павел Анатольевич считает, что так надо — значит так надо. Ты хоть что-то полезное делать будешь, а не спецпайки получать. Ну кому там заседать, если не тебе? — завершила обработку, с ласковой улыбкой погладив мужа по гладковыбритой щеке.

— Вот именно! — добавила веса ее словам Эмма Карловна.

— Что ж, если Партия велит, — скромно пожал плечами пап Толя.

— По четырнадцать часов в сутки пашешь, — продолжила его хвалить мама.

— А что поделать, — развел руками Судоплатов.

— Соблюдать главное достижение Советской власти — восьмичасовой рабочий день! — заметил я.

— А из-за кого, по-твоему, я в кабинете ночую? — откинувшись на стуле, сложил папа Толя руки на груди.

— Не «из-за кого», а «ради кого»! — с невинной улыбкой ответил я. — Ради народа!

— Народ доволен! — авторитетно заявила не прожившая в совхозе и недели бабушка Эмма, прервав нашу перепалку и спросила сына. — Ты много директоров совхоза с научной степенью видел?

— Пятерых знаю, — влез вредный я.

— Пойдем-ка кино снимать, — под смех родни за руку вытащила меня из-за стола Виталина.

— Вечером ко мне зайди! — напомнил вслед папа Толя.

— Все молодцы, товарищи! — поблагодарил я съемочную группу и актеров.

На часах только три, а мы уже отсняли все нужное. Потом еще ночью придется вернуться на часок, но сейчас можно заняться другими делами.