— Товарищи Комсомольцы, Родина взывает к вам! — продолжило радио. — Тем, кто не боится суровых испытаний! Тем, кто вслед за отцами и матерями жаждет великих свершений! Обращайтесь в отделения ВЛКСМ для формирования строительных бригад!

— Вот это реклама! — огласил я и порадовался собственной предусмотрительности. — Хорошо, что корейцев успел завезти — спорим вон та шобла, — указал на оставшиеся позади комсомольские общаги. — Свалит минимум тремя четвертями?

— Я бы тоже свалила, — вздохнула Виталина.

— Ехидина! — приложил ее я, и мы выбрались на площадь перед станцией, присоединившись к товарищу Парторгу и трем десяткам местных жителей в этнических нарядах и караваями в руках.

Еще здесь стоят автобусы и «Таблетки» — после встречи гостеприимно отвезти всех в открывшийся в административном кластере кооперативный ресторан — прямо напротив столовки, в соседней пятиэтажке.

По нам ударила световая волна выехавшего из-за деревьев локомотива, поезд остановился, и из вагона номер три выбралась группа корейских товарищей в количестве сорока человек — три десятка разнополых мультипликаторов средних лет, пятеро геройских ребят-пейнтболистов (погостить до Девятого мая, получат звезды Героев из дедовых рук и уедут в «Орленок» до осени), двое кураторов — с ребятами приехал сам уважаемый Му Хён, а куратора «мультяшного» зовут Ли Чхан Пок. Отдельно — две корейские девочки пятнадцати лет, одетые в ханбоки и деревянные сандалики. Близняшки! Мой друг Ким Чен Ир передавал телефонограмму — две красивые певицы со скрипками лучше, чем одна. И так-то прав — еще прикольнее получится. Творческие псевдонимы — Джису и Розэ. Официальные имена сильно засекречены, а в контрактах прописаны липовые. С ними прибыла пожилая кореянка в чине капитана Департамента государственной безопасности КНДР по имени Сим Пён — для маскировки оделась в офисный юбочный костюм.

Церемония — старт!

Кружок этнической цыганской песни затянул «К нам приехал наш любимый, сын Кореи дорогой».

— Добро пожаловать в «Потемкинскую деревню», уважаемые гости! — взял я на себя роль ведущего.

— Хлеб да соль, гости дорогие! — подключились бабушки-«каравайщицы» из фольклорного кружка.

Корейские товарищи отвесили синхронный поклон и аккуратно отломили по маленькому кусочку, справившись с ритуалом и подарили совхозу в моем лице всегда актуальный подарок — вышитый на шелке профиль Ленина. Повешу в свой кабинет.

Соотечественники погрузились в «Таблетки», а я с гостями — в «Икарус». По пути, предварительно отработав все приличествующие случаю вежливые ритуалы, заговорил о важном:

— В нашем совхозе есть собственная типография. Ее директор — специалист-японец. Историческая память тяжела, товарищи, но я очень прошу вас его не обижать — Котаро Комуро из рода крестьян, и агрессивный японский национализм стоил его роду многих умерших от голода детей.

— Мы понимаем, Сергей, — ответил за всех Му Хён. — Он — ваш гость, и мы ни за что не опозорим вас.

Вот и хорошо.

— Многие из вас останутся здесь надолго, — продолжил я. — Поэтому совхоз отправил официальный запрос в ваше министерство иностранных дел. Все желающие могут привезти сюда детей до начала учебных занятий в сентябре.

Народ оживился — а кто был бы не рад?

— Так же, по желанию родителя, совхоз может распределить ребят в пионерские лагеря. Не «Орлёнок», — подчеркнул особое положение мои спасителей. — Но в нашей стране все лагеря хорошие.

Не экономит Родина на детях. Всем по бесплатному какао и «микояновской» котлете!

Му Хён тут же запустил по интуристам список, в котором все образцово-показательно на отправку детей в пионерлагеря согласились. Даже неловко как-то от такого единодушия — скажут потом что заставил. С другой стороны, я бы своего ребенка тоже в лагерь отправил — там же прикольнее, чем дома сидеть. В эти времена по крайней мере, где с развлечениями туго.

Девочки-певицы пошептались с бабушкой-куратором и записываться не стали — ох уж эта общественная дисциплина.

В ресторане кружок этнической песни занял небольшую сцену, скрашивая иностранным товарищам ужин. Ни крошки на тарелках не оставили, но питались при этом подчеркнуто-медленно и аккуратно, отчего настроение немного портилось, так что спасался разговором с сидящими рядом близняшками:

— Откуда вы?

Бабушка-куратор «незаметным» кивком разрешила ответить:

— Мы из города Хамхын, — ответила Джису на чистейшем русском.

— Наш отец — полковник Корейской народной армии, — добавила Розэ на таком же.

— Вы прибыли без музыкантов, — заметил я. — Мы, разумеется, найдем наших…

— Приношу свои извинения, Сергей, — перебила товарищ корейский капитан. — Музыканты приедут послезавтра — ответственные за эту прискорбную задержку люди уже лишились своих должностей.

— Послезавтра меня полностью устраивает, — кивнул я и перешел на английский. — А как вы выучили языки?

Близняшки ответили на нем же — ноль акцента, поразительно!

— Отец с детства говорил нам, что Корея — это креветка, которая плавает среди китов.

— И языки самых больших «китов» нужно знать в совершенстве.

— А о музыкальном воспитании позаботилась их мать — директор музыкальной школы, — сработала на опережение Сим Пён.

— Проверь, — попросил я Виталину.

Девушка гоняла близняшек по музыкальной теории добрых двадцать минут. Итог: