— И что надо сделать? — Нана задрала голову, и во все глаза посмотрела на меня. — Чтобы опять жить вместе.

Мы остановились на тротуаре. Ворота детского садика уже чуть выглядывали из-за поворота.

— Я… Я не знаю, мышонок, — призналась я своей дочери. — Правда, не знаю.

Медленно опустившись на корточки, я посмотрела Нане прямо в глаза и поправила шнурок на капюшоне ее совсем лёгкой курточки.

— А кто знает, мамочка? — тонкие ровные бровки дочери собрались на ее лобике «домиком».

— Моя хорошая, прости меня, но я не знаю ответы на все твои вопросы. Папа сейчас в другом городе. Он работает. И он тебя любит. Пока что папа не может приехать к тебе. Нужно просто подождать.

— А ты ждешь? — спросила меня Нана.

Это был такой короткий и лёгкий вопрос, на который хватило бы простого «да» или «нет». Но ему всё равно удалось на несколько секунд выбить воздух из моих лёгких. Нет, я не ждала Юру. Совсем. Что-то отголоском откликалось в сердце и душе. Но тоска отсутствовала. Юра сделал всё, чтобы уничтожить мои чувства к нему. Ему стоило отдать должное, такая точность в каждом действии и слове сделала свое дело.

— Жду, — кивнула я, решив, что эта крошечная ложь никому не причинит никакой боли.

Как только я отвела Нану в садик, мой телефон начал буквально разрываться от непрекращающихся звонков. Снова звонила Оля.

— Что? — раздраженно ответила я.

— Юра попал в больницу! — крикнула прямо в трубку Оля. — Его очень сильно избили и выбросили сегодня утром прямо около нашего подъезда.

— Что? — я резко остановилась.

— Это ты на него натравила каких-то отморозков? Да?

— Что ты вообще несешь? Мне, по-твоему, делать больше нечего? — в горле неприятно запершило.

— Ну до этого же всё было хорошо. Ты таким способом решила нам отомстить?

— Да никому я не мстила, ясно тебе?! — не выдержала я и сорвалась на крик. — Ты знаешь, кто его избил?

— Понятия не имею. Сейчас еду в больницу, если пустят к нему, попытаюсь узнать. А ты? Ты приедешь?

Раньше такого вопроса вообще бы не существовало. Я уже давно мчалась бы на всех порах в больницу, заливаясь слезами, захлёбываясь эмоциями. Но не сейчас. Я, безусловно, была взволнована, напугана и даже сбита с толку. Но при этом я не чувствовала Юру своим. Он перестал быть моим человеком. Перестал занимать ту часть моего сердца, в котором еще совсем недавно жила моя слепая любовь к нему.

Меня вдруг напугало собственное равнодушие. Когда я успела стать такой?

— Потом, — коротко ответила я и сбросила вызов.

Сейчас мне нужно было срочно встретиться с Гором. И эта встреча была для меня в сто крат важней, чем встреча со всё еще моим мужем, которого побитым везли в больницу. Я должна была узнать, причастен ли Гриша к происходящему. Или, возможно, Юра успел еще где-нибудь набраться долгов, за что, собственно, и получил. Если это так, то нет никаких гарантий, что и до нас с Наной не доберутся.

В квартиру к Гору я могла приезжать в любое время суток. Он сам об этом прямо заявил. Но раньше я ни разу не пользовалась этой привилегией. Не возникало надобности, потому что Гриша сам меня всегда привозил.

Пока я добиралась, пыталась хотя бы в общих чертах представить свой скорый разговор с Гором. Еще не зная никаких ответов, я уже догадывалась о том, что он причастен к произошедшему. И даже если это окажется правдой, мне всё равно нечего будет ему предъявить. Более того, я и не хотела ничего предъявлять. Наши отношения этот пункт в себя еще не включали.

Я просто хотела, чтобы эта история с долгом наконец-то закончилась и больше не вмешивалась в мою семью.

Когда я уже заходила в лифт, волнение внутри меня резко усилилось. Прижав одну ладонь к грудной клетке, я нажала нужную кнопку и створки тут же бесшумно закрылись. Мысленно я убеждала себя, что всё будет в порядке. Мне всего лишь нужно поговорить с Гором. Я не боялась его и чувствовала себя рядом с ним в полной безопасности.

Первый, с кем я столкнулась в квартире оказался не Гриша, а Мамон. Это была наша первая встреча с того момента, когда Гор согласился взять меня домработницей к Анастасии. Теперь многое изменилось: Анастасии больше не было в близком окружении Гриши, а я перестала выполнять обязанности домработницы. Волосы на голове Мамона успели отрасти и завиться на кончиках в большие полукольца. Борода отсутствовала, отчего выдвинутая вперед челюсть прямо заявляла о сильно неправильном прикусе Мамона. А вот его взгляд остался прежним — колючим и пренебрежительным.

— Мы на кухне заседаем, — бросил Мамон и схватив с журнального столика в гостиной пачку сигарет отправился по озвученному им же маршруту.

Я долго не раздумывая поспешила вслед за Мамоном.

На кухне сидел Гриша в окружении своих товарищей. Заметив меня, он расслабленно выпустил в другую сторону струю дыма и лениво откинулся на спинку стула.

— Я скоро освобожусь, — предупредил меня Гор.

— Мне нужно с тобой поговорить. И я бы хотела это сделать как можно скорее.

Мой взгляд на несколько секунд задержался на Мамоне. Он присел на край подоконника и поймав мое внимание, странно ухмыльнулся, будто бы зная, о чем именно я хотела поговорить с Гришей.