Я потянула с его плеч рубашку и он, не разрывая поцелуя, стянул ее с себя и бросил на пол.

— Тебе нравится? — он наклонился и поцеловал мою шею, это было такое приятное ощущение, что я невольно простонала.

Он ухмыльнулся и видя, что я позволяю ласки, продолжил целовать шею и кожу над ключицами. Я запустила пальцы в его волосы, прижимая к себе сильнее. А потом он резко отстранился и испуганно уставился на меня.

— Нет! — испуганно произнес он, и накрыв меня одеялом, сел на край кровати, все еще продолжая часто дышать.

— В чем дело?

— Прости меня…

И Бастиан снова сбежал….

Бастиан занял кресло напротив стола Саеруса, который как раз стоял перед окном, выходившим на озеро. Увидев Селин, у Бастиана сжалось сердце — с самого утра девушка была грустная, совсем не похожа на себя. Разглядывая ее и обдумывая все, что произошло, Бастиан потерял нить разговора и вообще перестал следить за беседой.

— Что ты думаешь? — Ронан сжал плечо своего друга и вернул его в кабинет императора.

Бастиан поднял взгляд на Саеруса. По взгляду старшего брата император понял, что Бастиан отсутствовал во время беседы.

— Слушай, в чем дело? Ты сам не свой. У вас с Селин не ладятся отношения? — не выдержал император, прожигая взглядом брата.

Бастиан устало выдохнул и, прикрыв глаза, запрокинул голову назад. Ему нужен был совет, но он знал, что никто из присутствующих не в силах ему помочь, никто, как и он сам, не знает что делать. Амара прокляла его перед смертью, и теперь каждый раз, когда он пытался начать новую жизнь и открыть сердце для любви, она являлась ему в качестве напоминания об ошибках юности. Она ничего не говорила, молча с укором смотрела на него и Бастиан не мог выдержать взгляда ее синих, как океан, глаз.

Чувства к Амаре были сильными и жили до сих пор в его сердце, но чувство вины за содеянное больно жгло его грудь изнутри, отчего Бастиану хотелось выть. В этих видениях и снах Амара смотрела на мужчину с ненавистью, коря его за то, что он сделал с ней, и не давала забыть его деяний ни на один миг. Он миллион раз просил у нее прощения и при жизни, и после смерти, но Амара не отпускала. А тут еще молодая девушка Селин, которая пользовалась своей магией любви так неумело и топорно, что заставляла мужчину желать ее с такой силой, от которой страсть и похоть отключали его рассудок.

Селин поселилась в его сердце впервые, после смерти Амары, теплые и нежные чувства, и он очень боялся напугать девушку и заставить ненавидеть себя всю жизнь.

— Короче, у меня уже закачиваются и силы и терпение… — на выдохе произнес Бастиан, прикрывая глаза.

Он поставил локоть на подлокотник стула и сжал указательным и большим пальцами переносицу. Император обвел взглядом своих друзей. Бастиану было очень плохо.

— В смысле? Она же вроде ничего такого не делает… — Ронан посмотрел на остальных.

— Она испытывает мою выдержку и самоконтроль, и я уже с трудом себя останавливаю… — Бастиан посмотрел на Саеруса, но кажется брат тоже не очень понимал, что он имеет в виду.

— Друг, пока кроме тебя никто не понимает ничего. — Джарет пожал плечами.

— Селин осваивает магию любви и испытывает ее на мне. — растерянно ответил Бастиан и все мужчины рассмеялись. — Я не вижу ничего смешного в этом.

— И ты что же не касался ее? — поинтересовался Каин, который и сам боялся с Амалией говорить об этом.

— Ну как сказать… — Бастиан чувствовал жуткое раздражение, обсуждая свою интимную жизнь. — С трудом, но смог заставить себя уйти. В последний момент…

И вместо поддержки опять смешки и улыбки. Бастиан в принципе знал, что так и будет.

— И как же ты справляешься? — Саерус улыбнулся, понимая, что этот вопрос может вызвать бешенство брата. — Наложницы?

— Сай, какие еще наложницы? — прорычал мужчина. — Я пообещал Селин, что наложниц не будет во дворце и они переведены в статус прислуги.

— Воздержание? — усмехнулся Ронан, а Бастиан понял, что если еще хоть слово кто-нибудь скажет, он убьет каждого и брата в том числе. — Понятно, почему ты такой! — закончил Ронан фразу и мужчины громко рассмеялись.

— Черти! — Бастиан вскочил с кресла и ушел на балкон, чтобы не слышать больше издёвки над собой.

Никто из них не мог понять его переживаний, после всего что произошло, он не мог переступить через себя. Слишком живы были воспоминания об Амаре, она не давала ему возможности забыть.