Я не была ни в чем уверена сейчас, но почему-то, глядя на портрет Амары, во мне вскипала черная ревность, которая затуманивала разум.

— Помоги мне дойти до моих покоев…

Я отпустила его руку и свесила ноги с кровати, давая понять, что я намерена уйти.

— Куда? — усмехнулся Бастиан, глядя на меня так, будто я сказал что-то очень глупое. Я удивленно уставилась на него. Конечно, я слышала, что он сказал про мои вещи. Но надеюсь, он понял, что я не планирую оставаться с ним в его покоях, пока здесь ее портрет. — Селин, сейчас ночь, мне бы не хотелось будить слуг только ради того, чтобы снять портрет Амары.

Я опустила глаза. Я не знала, как выразить свою мысль правильно, чтобы не обидеть его.

— Ты же помнишь, что я тебе сказал?

— Да…

Я кивнула, глядя ему в глаза. Кажется, он воспринимал наш разговор, как очередной мой каприз. Что ж, значит по-твоему я капризная?

Злость заполнила меня до краев. Я уже собиралась высказать ему.

— Ты — моя, — он приблизил свое лицо к моему и я удивлено вытаращилась на него. — И будешь всегда рядом со мной, тем более по вечерам и ночам.

Бастиан притянул меня к себе, увлекая в поцелуй. Отказывать ему в близости я не могла из-за собственной слабости перед ним, поэтому незамедлительно ответила. А покапризничать у меня еще будет время.

Я проснулась среди ночи от странного ощущения, будто кто-то смотрит на меня. Сначала я думала, что это Бастиан, он иногда так делал, особенно, когда мы с ним ругались, но, приоткрыв глаза, я увидела, что он крепко спал. Я приподняла голову, чтобы осмотреться, но кроме меня и его в покоях никого не было. Я решила, что это все мои воображения и мнительности и снова улеглась на грудь Бастиана, прикрыла глаза, слушая, как размеренно бьется его сердце. Но, как только я начала погружаться в сон, снова услышал этот смех, такой звонкий, словно звон хрустальных колокольчиков. Я вздрогнула и почувствовала, как меня охватывает липкий ужас, от которого мокнут ладошки и в животе все сворачивается узлом.

— Бастиан… — я слегка потрясла его руку и на его лице появилось недовольство.

— Черт, Селин, я хочу спать… — он приоткрыл один глаз и зло посмотрел на меня.

— Здесь кто-то есть! — я стала расталкивать его, чтобы он окончательно проснулся.

— Здесь ты и я, и я хочу спать, а ты, если не хочешь, то можешь делать все, что пожелаешь, но дай мне поспать. — прорычал он и повернулся на бок, спиной ко мне.

— Мне страшно! — я вцепилась в его плечо и он, застонав, развернулся ко мне лицом.

— Все, спи, я с тобой и тебе не должно быть теперь страшно! — он обнял меня, буквально тут же проваливаясь в сон.

Я замерла, пытаясь прислушаться к своим ощущениям. Но это ощущение, что кто-то наблюдает за нами, не покидало меня. Я попыталась успокоиться, убеждая себя в том, что это мое воображение. Прикрыв глаза, я снова услышала этот смех. Я вздрогнула, впиваясь взглядом в лицо мужчины. Но, кажется, он не слышал, как спал, так и спал дальше, глубоко и равномерно дышал.

Я аккуратно убрала его руку с себя и присела на кровати, снова оглядываясь. Было еще самое раннее утро и солнце только-только появилось из-за горизонта, в покоях было уже не так темно, как ночью. Я огляделась, но ничего странного не заметила, все лежало на своих местах и ничего нового я не увидела. Чем дольше я сидела и разглядывала комнату, тем больше я ощущала, что кто-то смотрит на меня.

Это ощущение пугало меня, я уже снова хотела разбудить Бастиана, как взглянула на стену, где висел портрет Амары и замерла в ужасе — картина была пуста. Амары на ней не было. Я вдруг поняла, что от ужаса не могу даже пошевелиться, в горле пересохло и меня бросило в жар. Я не понимала, как такое может быть. Это ведь портрет, куда она делась с него? А потом я опять услышала смех, звонкий, переливистый и теперь я испугалась не на шутку.

— Бастиан, Амара исчезла с портрета!

Я вцепилась в его плечо и стала громко кричать от страха. Он оттолкнул меня и, присев в кровати, потер ладонями лицо. Я же, не смотря на его протесты обняла его и уткнулась в его шею лицом.

— Чего? Ты в своем уме? — я отстранилась от мужчины, потому что он говорил со злостью. — Ты меня начинаешь пугать, Селин.

Он показал рукой на портрет. Я посмотрела в ту сторону, Амара снова была на месте и мягко улыбалась, глядя куда-то поверх головы художника.

— Клянусь, только что ее не было там… — я повернулась к нему и посмотрела в его глаза. — А еще я слышала ее смех…

— Селин, Амара мертва, она не может уйти с портрета, тем более она не может смеяться. — строго глядя на меня, проговорил Бастиан.

Черт, теперь он будет думать, что я сумасшедшая истеричка. Он так смотрел на меня, как смотрят на душевнобольных людей и это было очень обидно.

— Ты не веришь мне?

— Селин, дорогая моя, — он приобнял меня. — Я думаю, что это все из-за стресса и переживаний. — он поцеловал мою макушку.

— Я не вру…

Он снова поцеловал меня, но уже в висок, успокаивая, как успокаивают деток.

— Давай просто полежим вместе и ты успокоишься. — он прилег на постель и притянул меня к себе.