— Делла одета? — спрашиваю я, выскальзывая из одежды и оставаясь в нижнем белье.

— В платье цвета лютика, которое делает её зеленые глаза более заметными.

Я киваю и выдыхаю с облегчением.

— Она не дралась с тобой из-за фиолетового?

— Ох, — признается Ноэль, — да, но я на двадцать лет старше и у меня есть преимущества.

Мне спокойно с ней, но я не могу позволить себе быть игривой. Не тогда, когда он скоро будет здесь. Представлять шестилетку, пытающуюся запугать человека на двадцать лет старше, довольно комично, но я не смеюсь.

— У неё подходящие туфли? — спрашиваю я, не обращая внимания на поддразнивания, и продвигаюсь вперед.

— Да, мэм. — Она предлагает мне платье, я надеваю его и поворачиваюсь, чтобы она застегнула молнию.

— Волосы?

— Она прекрасно выглядит, мисс Лэндри. Пожалуйста, не беспокойтесь.

Я настолько очевидна?

— Помни свое место, Ноэль. — Мои слова звучат резко, жаля, как хлыст по плоти, заставляя её сильно вздрогнуть.

— Да, мэм.

Веснушчатое лицо прислуги становится багровым, прямо как её туго стянутые в пучок волосы цвета «клубничный блонд». Я ненавижу то, что была груба с ней, тем более, что она была так добра к нам в его отсутствие, но сегодня я хожу по лезвию ножа со своими эмоциями. Если она хоть немного выбьет меня из моей роли, неизвестно, чем это обернется для Деллы.

Пожалуйста, будь послушной, милой девочкой сегодня, Делла. Пожалуйста.

— Я могу закончить сама, — отрезаю я холодным голосом, который так похож на него. — Ты больше тут не нужна. Отправь Деллу ко мне.

— Мисс Эллис с ней.

Я почти что отшатываюсь при упоминании имени Сандры. Сандра Эллис — управляющая нашим домом и при необходимости выполняет роль няни для Деллы. Ни Делла, ни я не выносим эту назойливую ведьму-сплетницу.

— Всё равно пришли её сюда, — выдавливаю я. — Скажи Мисс Эллис, что она освобождена от своих обязанностей на этот вечер.

Она кивает, а затем торопливо выходит из комнаты, оставляя меня наедине с моим скрученным животом. Мой макияж наложен мастерски, а шелковистые золотые волосы свободно заколоты, так что некоторые пряди выбиваются, обрамляя мое ангельское лицо.

Вот так он говорит.

У меня лицо ангела.

Нахмурившись, я на мгновение осознаю, что я не та идеальная девушка, какой он меня создал. Иногда настоящая «я» могу выбраться наружу, даже если на короткое мгновение во время взгляда в зеркало.

Побаловав себя парк секунд, я расслабляю черты лица и нейтрализую его выражение. Всю постоянно кипящую злость, придется оттеснить и прикрыть крышкой притворства.

Однажды мне не придется притворяться.

Но, по крайней мере следующие двенадцать лет, я буду актрисой, играя роль в этой нелепой пьесе, потому что в конце её я увезу Деллу далеко отсюда. Ей будет восемнадцать и по закону больше не сможет быть его пленницей. Мы будем жить жизнью полной смеха, свободы и счастья. Этот ад станет далеким воспоминанием.

Взглянув на часы, я подмечаю время. Делла до сих пор не появилась, значит, Сандра почему-то её задерживает. Ужин, когда он дома, всегда начинается в семь, а это значит, что мне нужно закончить сборы и самой найти Деллу до его прихода. Я недолго роюсь в своей шкатулке с драгоценностями, не обращая внимания на старые мамины кольца и ожерелья, прежде чем найти браслет, который он подарил мне на мое восемнадцатилетие в марте прошлого года.

Я ненавижу этот браслет. Я ненавижу его. Тем не менее, я надеваю его на запястье и поворачиваю руку, наблюдая за отблеском света на золоте.

— Ты выглядишь сногсшибательно, — грохочет низкий голос из дверного проема. — Точная копия своей матери.

Каждый волосок на моем теле оживает и встает дыбом, как будто его разбудила темная энергия, сгустившаяся вокруг меня. Одного его знакомого голоса достаточно, чтобы сказать мне, кто прокрался в мою спальню, но когда я улавливаю запах его дорогого одеколона, ответ только подтверждается.

Папочка дома.

— Спасибо, папа, — говорю я, ослепляя его ухмылкой. — Мы скучали по тебе.

Он раскрывает объятия, ожидая, что я обниму его. Я попадаю в его крепкую хватку. Его объятия недолги, он быстро отпускает меня. Волчья расчетливая ухмылка растягивает его губы, когда он поднимает сжатую в кулак руку.

Если бы Делла была здесь, этот кулак был бы оружием.

Но, для меня, его любимой старшей дочери, это подарок.

Так было не всегда. Я только недавно научилась по-настоящему хорошо выступать перед самым злобным критиком в мире.

— Ты принес мне что-то? — Я подпрыгиваю на цыпочках с девичьим рвением, несмотря на кислый вкус в животе. — Не могу дождаться.