Вова скользит ладонью чуть ниже, прижимает меня ближе. Его грудная клетка заметно вздымается, а сердце работает на разрыв. Я чувствую это, когда между нами не остается ни сантиметра свободного пространства.

Для Титова ты по-прежнему красивая привлекательная девушка. И чужая жена.

Я думаю, он помнит об этом и… отчаянно борется с собой.

Танец заканчивается, но Вова не торопится меня отпускать. Он просто застывает на месте, как и я.

Диджей включает быструю композицию, народ оживляется и заполняет танцпол. Мне приходится положить ладони на грудь Титова и шутливо его оттолкнуть. Мы больше не прижаты друг к другу, но по-прежнему близко.

— Хочу выпить, — громко произношу ему на ухо, чтобы перебить музыку.

Тут же отстраняюсь, разглаживаю несуществующие складки на одежде.

— Тебя хочу, — отвечает одними губами Вова.

И смотрит, смотрит. Так, словно ждёт от меня вразумительного ответа.

— Я не понимаю, что ты говоришь, — качаю головой.

Отступаю, разворачиваюсь спиной. Быстрым шагом поднимаюсь по лестнице несмотря на то, что ноги тяжелые и ватные, а пульс частит по нарастающей.

Я планирую попрощаться с девчонками и вызвать такси, но, не доходя до столика, замечаю уставшего и приветствующего мужчин Яна.

***

— Давай к нам, красавица, — активно зазывают футболисты за столом возле балкона. — У нас много выпивки и куча холостых мужчин.

Я отрицательно мотаю головой, показываю обручальное кольцо на безымянном пальце и продолжаю дорогу. В спину продолжают долетать восторженные возгласы и ласковые комплименты, которые я упрямо игнорирую. На моё семейное положение футболистам абсолютно наплевать. Уверена, насчёт кучи холостых мужчин они тоже здорово погорячились.

Ян в этот момент находит меня взглядом. Сунув руки в карманы брюк и слегка склонив голову набок — с неподдельным интересом наблюдает. Заметно уставший и измученный после командировки. Он мог бы поехать домой, но зачем-то свернул в «Эгоист», который находится на противоположном конце города.

— Привет, — здороваюсь с мужем и, встав на носочки, едва уловимо целую его в щёку.

Каминский опускает руки на мою талию, где не так давно лежали ладони Титова. И я почему-то чувствую себя пойманной на месте преступления. Лицо горит, дыхание срывается. Я бегло прокручиваю в голове наш танец с Вовой и понимаю, что, по сути, ничего вопиющего не случилось. Особенно, если стоять и наблюдать со стороны. Мы просто танцевали и почти не разговаривали, а летающие вокруг феромоны невозможно с легкостью разглядеть.

Давным-давно мы с Яном договорились никогда не компрометировать друг друга своими поступками и действиями. Свои обещания я честно выполняла. Наверное, даже чересчур.

Между нами с мужем царило максимальное уважение и доверие, а ещё свобода и равноправие. В восемнадцать лет мне казалось, что только на этих четырёх показателях можно гарантированно прожить вместе глубокой до старости. Но то ли с возрастом я стала романтичнее, то ли мне подсознательно захотелось получить большего уже в процессе брака… Сейчас я понимаю, что основа — это взаимная любовь, которая даёт и уважение, и доверие, и многое-многое другое. На ней всё и держится.

— Здравствуй, — кивает Ян.

— Что ты здесь делаешь?

— Не слишком-то приветливо. Ты так не считаешь? — усмехается Каминский.

— Я рада тебя видеть, — произношу вполне искреннее. — Просто не ожидала, что ты окажешься в «Эгоисте».

— Я набирал твой номер несколько раз подряд — ты не отвечала. Затем позвонил Вале и она любезно сдала место вашей дислокации. Вижу, неплохо развлекаетесь.

Коротко кивнув, опускаю взгляд. Слова моего мужа вовсе не звучат как упрёк, но я то и дело ловлю себя на мысли, что первый порыв — взять вино и посмотреть фильм — был абсолютно правильным и точно безопасным.

Трогаю пуговицу на рубашке у Яна, чувствую как его пальцы сильнее впиваются в мою кожу.

Для окружающих мы примерная, почти образцовая пара. И только Титов видел нас с обратной стороны, но думаю, что та картина, открывшаяся перед ним, не была полной.

— Я бы хотела уехать домой, — заявляю Каминскому.

— Сейчас только кофе закажу — глаза слипаются. Пять минут, Майя.

— Давай, конечно.

Мы присоединяемся к изрядно выпившей компании и занимаем свободные места. Ладонь мужа всё время находится под столом и гладит мои колени. При этом Ян активно увлечён обсуждением предстоящих выборов мэра. Для него это триггерная тема.

Несколькими минутами позже к нам походит и Вова. Он крепко жмёт руку Каминскому, располагается по правую от меня сторону. Как только он это делает, то приятное и едва ощутимое томление внизу живота от лёгких поглаживаний мужа превращается в пожар. И дальнейшее нахождение между Яном и Вовой походит на настоящую пытку.

Я отсчитываю секунды и минуты, чтобы поскорее собраться и уехать, но Тарас, словно назло, провоцирует Каминского на дискуссию и время нашего пребывания растягивается до бесконечности. Я не знаю, видит ли Титов, что происходит под столом, но одна только мысль, что теоретически ему открывается вид на мои ноги — заливает краской лицо.