Яна я теряю из виду почти сразу же, но почему-то даже не сомневаюсь в том, что потом найду.

— Можно? Пропустите, пожалуйста? — я настойчиво проталкиваюсь к выходу с колотящимся от страха сердцем.

У меня нет чёткого плана. Ничего нет. Это спонтанный порыв, и я понятия не имею, что скажу бывшему мужу. Просто чувствую, что сейчас достаточно удачный момент, чтобы посмотреть на него поближе.

Ускоряюсь, перехожу на бег. Я ни о чем не жалею, но в эти мгновения непроизвольно вспоминаю, как отталкивала Яна и не шла на разговор. После аборта — особенно сильно. Кричала, злилась и даже кусалась, когда он пытался притронуться. Позже — просто игнорировала то, что он говорил. Затыкала уши ладонями, провоцировала. Включала холодность.

Обнимаю себя руками, продолжая дорогу. Наверное, если бы мы друг друга чуть раньше услышали и попытались понять, то ничего этого бы не было — ни Титова, ни преданной блондинки, ни больше года разлуки. Теперь-то уже что.

Утешаю себя, что всё к лучшему. И развод, и расстояние, и жалкие попытки забыться, но почему-то от крутящихся на повторе мыслей задыхаюсь ещё сильнее.

— Мне нужно выйти! — я резко толкаю высокого парня, который идёт прямо на меня.

Он вскидывает руки в воздух, странно косится. Пытается возмутиться, но сразу же остывает. Наверное, я могла бы вести себя вежливее, но нервы натянуты до предела, потому что на разговор с Яном остаётся всё меньше и меньше времени.

Когда выхожу на улицу, то жадно вдыхаю прохладный летний воздух. Мелкая дрожь проходится по телу, грудная клетка высоко и часто вздымается. Пульс — зашкаливает.

Я оглядываюсь по сторонам и торопливо спускаюсь по ступеням, звонко стуча каблуками. Ян не мог далеко уйти, но в секунду, когда я не нахожу его глазами, испытываю почти что панику.

Жалкие попытки мужчин, которые стоят на крыльце и жаждут знакомства — напрочь игнорирую и сворачиваю за угол заведения, а там моё несчастное сердце дуреет, потому что я наконец-то замечаю Каминского.

— Завтра, ладно? — спрашивает он невидимого собеседника, разговаривая по телефону. — Да, отчёт отправят на почту рано-утром.

Ян стоит ко мне спиной. Курит, запрокинув голову к небу. Он выглядит раздражённым, что вполне объяснимо. После насыщенной недели Каминский приехал в клуб, чтобы как следует отдохнуть с друзьями и девушкой. Рабочие звонки его отвлекают.

— Со скидкой, конечно же, — снова отвечает.

Я делаю шаг навстречу, чувствуя как потеют ладони, а по позвоночнику катятся капельки пота.

Сдерживаю себя от спонтанного порыва подбежать и обнять мужа со спины.

Меня трясёт, что есть силы. Боже мой, ну подурили и хватит. Пожалуйста. Я тоже без него не хочу. Пробовала — не понравилось.

Когда расстояние между нами сокращается примерно до пяти метров — судорожно открываю пачку и достаю оттуда тонкую длинную сигарету. Зажимаю её между пальцев.

Первый и последний раз, когда я пробовала курить, был в присутствии Яна. Мне тогда едва исполнилось пятнадцать. Опыта во вредных привычках — ноль.

Каминский протянул мне свою сигарету и дал прикурить. Долго стоял и с усмешкой смотрел, как я давлюсь едким дымом, с трудом сдерживая кашель, но не сдаваясь. Затем не выдержал и выхватил из моих губ сигарету.

Бросил её в урну, обозвал меня тупой малолеткой. Сказал, чтобы больше не смела. Я, конечно же, не оценила его поступка и жутко обиделась, но больше ни разу не пробовала — не хотелось.

Ян прощается с собеседником, завершает звонок. Возвращает телефон в карман, оборачивается и… видит меня. В это мгновение сердце делает резкий кувырок и стремительно летит куда-то вниз.

— Привет, — обращаюсь к бывшему мужу.

Он слегка кивает. Не то, чтобы растерянный — потрясённый. Я всё ещё читаю его реакции, помню. И недоумеваю, почему никто из друзей не сказал Яну, что я здесь? Возможно, он бы и сам меня нашёл?

— Дашь прикурить? — спрашиваю обыденным, но слегка подрагивающим голосом.

Ян достаёт зажигалку, щёлкает. Ноги будто прирастают к земле, но я делаю над собой усилие и подхожу ближе.

Вставляю сигарету в губы, наклоняюсь. Не могу не смотреть на длинные пальцы и ухоженные ногтевые пластины.

Буркнув: «Спасибо», отстраняюсь и вскидываю взгляд. В горле першит, кончик сигареты медленно тлеет.

В глазах Яна я не вижу ни намёка на неприязнь или недовольство. Там штиль: спокойный, гладкий.

Господи, я так сильно заблуждалась, когда считала, что комплиментов, ласк и слов любви от другого мужчины мне будет достаточно для счастливой жизни. Ничего подобного. Иногда хотелось тише, меньше. Но так, чтобы пробирало после одной-единственной фразы.

— Ты прилетела, — произносит Каминский, чем ставит меня в тупик.