Они разговорились, скрывшись вдали от других. Конкордия почувствовала себя лучше, ведь впервые кто-то остался к происходящему неравнодушен. Оберон и она находились в похожей ситуации – парня сковывало положение, ему завидовали и поэтому нападали, ведь еще в детстве уровень его целительского дара был намного выше среднего, а с ней не считались из-за откровенно наплевательского и пренебрежительного отношения отца.

Картус никогда этого не скрывал, об этом все знали, как и о том, что мужчина не пошевелит ради дочери и пальцем. Поэтому, когда началась вся эта история с некромантом, Конкордия старалась вовсе не для родителя, а ради Оберона. Она намеревалась передать всю добытую информацию ему и его родной сестре, тоже обучавшейся в Холиральской академии.

Возможно, это было глупо, а может, и нет. Конкордии было наплевать, ею двигало лишь отчаянное желание помешать отцу, насолить, разозлить, хоть как-то запечатлеться в его памяти.

И похоже, вскоре ей действительно выпадет такая возможность. Она почти не боялась, лишь по телу порой инстинктивно прокатывалась волна дрожи. Но душу грели теплые, как весенние лучи солнца, воспоминания о семье, ожидавшей ее в другом мире.

Чужие люди, ставшие родными, и она собиралась сделать все, что угодно, чтобы не подвести ни их, ни Эмму.

Конкордия отвернулась от Оберона с несвойственной ей уверенностью в том, что этой ночью доиграет свою роль до конца.

– Думаю, пора начинать, – раздался скрипучий голос Сарманеля. Смяв тканую салфетку в крупной морщинистой ладони, он отбросил ее на край стола. – Сегодня мне доставили целых пять писем, похвально.

Письма-доносы писались перед каждым собранием и отправлялись главе, а потом он зачитывал их вслух при всех членах рода. Вот так Райалины год за годом следили друг за другом, чтобы отыскать компромат и выделиться в глазах Сарманеля. Главное, писать правду и иметь доказательства, старик строго наказывал, если его попусту беспокоили.

Вскоре по обжигающему взгляду Сарманеля, направленному на нее, Конкордия поняла – старик добрался до нужного письма.

– Ивонна, Конкордия, подойдите, – властно позвал глава.

Обе девушки одновременно поднялись.

– У нас интересный случай, – заговорил Сарманель, когда сестры приблизились к нему. Лица присутствующих загорелись любопытством. – Моя внучка, дочь Картуса, добилась немалых успехов в последнее время. Вы все это заметили. За подобные достижения всегда следует награда, но кое-кто считает, что нас всех нагло обманули и выставили дураками, утверждая, что в теле этой девушки обосновалась другая душа. А душа настоящей Конкордии давно покинула наш прекрасный мир. И сотворили это боги, ведь у малышки есть знак предназначения на теле.

Старик покачал головой. Невозможно было понять, как он отнесся к содержимому письма, но что-то в его манере говорить и во взгляде определенно поменялось.

– Это шутка такая? – с недоумением спросила Конкордия у Ивонны. Голос прозвучал негромко, но его услышали все.

– Не притворяйся. Не поможет. – Лицо целительницы ожесточилось.

– Помолчите, – тяжело взглянув на них, властно бросил Сарманель.

Глава не стал полностью зачитывать письмо, пробежался по основным доказательствам выдвинутого обвинения, упомянул миссис Ладин и ее подробный рассказ о поведении Конкордии после пробуждения, отметил необычное изменение перема на занятиях в академии. А в завершение, словно восклицательный знак в конце предложения, – новость о знаке предназначения, о котором Сарманель уже говорил ранее.

Тишина, разлившаяся по залу, стала осязаема.

– Конкордия, теперь можешь сказать, что ты думаешь о выдвинутых обвинениях, – проявил неожиданное благодушие Сарманель.

– Ивонна пытается меня подставить и унизить, как делала это постоянно, – возмущенно ответила Конкордия.

– Постоянно? – сделал акцент глава.

Конкордия сглотнула:

– Да. Мои воспоминания понемногу возвращаются.

– Почему же ты об этом никому не сказала? – лукаво проговорил глава.

Ивонна с недоверием уставилась на сестру, но почти сразу успокоилась, подумав, что благодаря рассказам Оберона иномирянка могла притвориться, чтобы отвести подозрения от себя. У целительницы не оставалось сомнений, что отбросы из средней семьи заодно с Конкордией. Скорее всего они даже не понимают, что перед ними фальшивка, помогая ей по старой памяти.

Целительнице пришлось припереть сестру Оберона к стенке. Именно так она узнала о Холирале и именно тогда добыла ключ от номера в «Голубой крови».

– Это произошло недавно. Я не успела, – виновато опустив взгляд, отозвалась Конкордия.

– Ивонна, – в свою очередь, обратился Сарманель, – твой черед говорить.

– Достаточно осмотреть ее. Я не вру. Я бы не стала выдвигать подобное обвинение, не имея доказательств, – порывисто произнесла девушка.

– Ты лично его видела? – вкрадчиво спросил глава.

– Нет, – помедлив, сквозь зубы ответила она. – Но видел кое-кто другой. Карлет.

Разворачивающееся представление все больше напоминало комедию с не очень талантливыми актерами. Бывшая одногруппница Конкордии поднялась из-за стола, нервно теребя поясок на платье. В это самое время Ивонна позволила себе победную улыбку.

– Вот все и закончилось, Эмма, – снисходительно прошептала она.

– Я не Эмма, Ивон, – едва шевеля губами, ответила Конкордия и, улыбнувшись, добавила: – В новинку будет почувствовать себя жалкой, ведь так?