– Хочу услышать от тебя.

– С каких пор? Ты уже успел обвинить меня в несдержанности. Передумал? – Водница выразительно взглянула на парня, подняв бровь. Она не собиралась с ним откровенничать и уже пожалела, что первой нарушила тишину.

– Да, ты вспыльчива, – согласился Клайм, – но у меня есть дурная привычка судить по себе.

Дарла усмехнулась.

– Боже, Клайм, ты, наверное, всех вокруг себя считаешь необузданными дикарями? – склонилась водница, развеселившись. – Потому что если сравнивать с тобой, то да, мы такие.

– Нет, не считаю. – Лицо Клайма осталось прежним – одухотворенным, с толикой надменности и отрешенности.

– Ясно. – Водница отодвинулась, чувствуя нарастающее напряжение.

– Помнишь, когда-то ты мне уже помогала…

– Я не хочу об этом говорить, – резко прервала его девушка.

– Почему? – ровным голосом спросил он.

– Тебе необходимо объяснение?

– Все же я до сих пор тебе небезразличен, ведь так? Ты никогда не могла сдержаться. Помню, как в детстве бросалась на меня с кулаками, когда я отказывался идти в дикий сад. А ты так любила лазить по деревьям, что каждый раз…

– Замолчи!

Дарла посмотрела на мага энергии, а в ее глазах бушевало море – темное, почти черное, каким оно бывает в штормовую ночь. Гнев наполнял ее до краев, и она стремительно вскочила на ноги, до боли сжав кулаки.

Воздух будто искрил, переливался, мечась от Клайма к воднице. Безмолвие и сдержанность против вулкана чувств, который вот-вот начнет свое извержение.

Сложно сосчитать, сколько раз парень думал, что Дарле намного больше подошла бы огненная стихия. Девушка родилась с мощным даром, но воспитала в себе вспыльчивый характер.

Искра. Пламя. Взрыв.

Она воплощала в себе все это, безрассудно эмоциям брать верх. Словно водяная богиня, она была наглой, сильной, иногда высокомерной. И ее было слишком много… Настолько, что, перенасытившись, захлебнешься. Но ирония заключалась в том, что Клайма, наоборот, оказалось болезненно мало.

За прошедшие два года пустота внутри парня становилась все отчетливей, резонируя, эхом донося каждый возглас. Будто вечный сон наяву – без твердых желаний, намерений и стремлений.

Но такая жизнь губит, заставляет личность распадаться, пока не дойдет до точки невозврата.

Ридж громко всхрапнул, переворачиваясь со спины на бок. Некромант и Эмма мирно спали, тесно умостившись на одном диване, переплетя руки и ноги, будто сиамские близнецы.

Дарла громко выдохнула, чувствуя, как бурлит кровь в ее жилах. Она едва держала себя в руках. Еще немного, и девушка бы всех разбудила…

Клайм привстал, в его глазах ей чудилось что-то до боли знакомое, искры жизни, что плескались в нем в ту памятную ночь.

– Не смей, Клайм. Только не после всего… Никогда не смей! – свистящим шепотом пригрозила Дарла, едва не задыхаясь.

Наплевав на все, она метнулась к выходу. Ей срочно требовался свежий воздух, там, где она будет одна, где ночной ветер охладит ее разгоряченное лицо, и там, где не будет его.

Обида сжимала ее сердце, а воспоминания поражали своими красками. Путь наверх и длинный коридор мелькнули как в тумане, мир вновь обрел четкость, лишь когда Дарла открыла входную дверь.

Выскочив на улицу, она стремительно спустилась с крыльца. Мир купался в лунном серебре, а в воздухе царил аромат трав, несомый легким ветром откуда-то издалека.

Вслед за девушкой на крыльце появилась мужская фигура – четкая, уверенная, прямая. В этот раз действиями Клайма руководило не нахлынувшее истощение, и он был тверд в своих намерениях.

На лице Дарлы отразилось изумление вперемешку с растерянностью, будто произошло непостижимое. Но вскоре удивление сменилось новой волной гнева, а капельки воды собрались около ее тела. Они подрагивали, переливались и вскоре закружились, образуя сотни мелких водоворотов.

– Ты зачем за мной пошел, идиот? – прошипела водница.

Дарле казалось, что все очевидно. Он вновь разозлил ее своим безразличием и необдуманными словами. Несколько минут, может, полчаса, и она бы успокоилась, вернулась, и они с Клаймом продолжили бы работу над артефактом, но нет, его что-то дернуло увязаться следом.

– Нам надо поговорить, – негромко, но твердо прошелестел парень.

Дарла шумно втянула воздух. Он обидел ее, пренебрег и забыл, а теперь хотел поговорить. Казалось бы, прошло целых два года, пора отпустить. Но два года, пять или десять лет не имели значения. Девушка помнила и чувствовала все, будто это случилось вчера.