«Моя просьба… Я не успела попросить, а ее все равно исполнили», – пораженно думаю я, глядя на маму в последний раз.

Поднимаюсь на ноги – гордо, пытаясь казаться уверенной, хотя вовсе не чувствую себя таковой. Смотрю на Конкордию и в ее глазах вижу себя и те чувства, что у нее вызываю.

«Кажется, теперь она наконец-то удивлена… Только из-за чего?» – отстраненно думаю я и в следующую секунду крепко сжимаю ее ладонь в своей.

Больше никаких ударов колокола – краткая невесомость, будто мы попали в открытый космос. Но вместо непроглядной тьмы вокруг свет – неземной, ослепительный и плотный.

Вскоре он исчезает, и я понимаю, что стою посреди комнаты на нулевом этаже. А приглушенный свет, льющийся с потолка, освещает лица присутствующих: побледневший Ридж, напряженный некромант, в глазах которого мелькает облегчение, и перепуганная Конкордия, которая не понимает, где находится.

Это реальность. Я проснулась и вернулась, приведя двойника с собой.

Оцепенение, наступившее при появлении Конкордии, было потревожено влетевшими внутрь Клаймом и Дарлой, которые невесть где пропадали и почему-то оказались мокрыми. Одежда облепила их тела подобно второй коже.

– Да чтоб мне провалиться! – пораженно прошептала водница, следом озвучивая ругательство, которое я слышала впервые. Нашарив рукой выключатель, девушка нажала его, и комнату озарили яркие лучи прямоугольной люстры с вереницей световых шаров, напоминающих игрушечные солнца.

Я поморщилась, прикрывая глаза, привыкшие к полутьме.

– Тихо, я все объясню, – сказала всем, видя, как Конкордия сжалась – плечи и голова опущены, а взгляд затравленно мечется от одного присутствующего к другому. Глядя на двойника, я добавила: – По крайней мере, постараюсь.

– Давайте поднимемся наверх, в гостиную, – настойчиво произнес некромант, первым сориентировавшись, и за это я была ему благодарна.

Но когда наша процессия поднялась и вышла в коридор, мы натолкнулись на Тильду.

– Даниэль, нам надо погово… – Голос девушки прервался, будто кто-то медленно убавлял звук радио, пока оно не затихло полностью. Она нахмурилась, открывая и закрывая рот. Тильда подняла ладонь и, будто завершая считалочку, стала водить рукой из стороны в сторону в такт словам, показывая на меня и Конкордию пальцем: – Это. Что. Такое? Почему. Ее. Две?

Мы оцепенели – я и двойник.

– Клайм изобрел новый артефакт… – Ридж стал пороть откровенную чушь, но его милая попытка нас защитить привела меня в чувство.

– Ридж, не забываешь ли ты, с кем разговариваешь? – обманчиво ласково сказала Тильда.

Некромант вздохнул, собираясь вмешаться, но я его опередила.

– Это настоящая Конкордия, – указала на двойника. – А я… попала в ее тело из другого мира. Мы выглядим одинаково, но ее душа в моем теле, а моя – в ее. Мы поменялись.

Если бы Даниэль опасался своей сестры, то не повел бы нас через весь особняк в гостиную, рискуя попасться. Скорее всего он с самого начала планировал во все посвятить Тильду.

– Значит, поменялись? – помедлив, переспросила девушка. Она тяжело посмотрела на меня, будто придавливая взглядом к полу.

Она может быть грозной…

Я поняла это еще в ночь игры. Скорее всего Тильда расправляется со своими врагами жестко и без сожалений. Она же Лефевр, а они умеют быстро принимать решения.

– Хватит пустой болтовни, нам и без этого надо многое обсудить, – грубо процедил Даниэль, проходя мимо сестры.

– Засранец, – едва слышно прошептала Тильда, посмотрев брату вслед.

Я усмехнулась и схватила Конкордию за руку:

– Идем.

Меня одолевали странные противоречия. Я держала за руку свое тело и совсем ничего не чувствовала. Будто не было разницы, чье оно, словно это лишь наряд, который я сменила. Я рассчитывала на что угодно, но только не на безразличие.

Мы вошли в гостиную, отделанную в мрачных багряных оттенках, и загоревшиеся светильники осветили бледную, будто неживую фигуру Дэафи, сидящую на бордовом диванчике. Этой ночью словно сама судьба поставила задачу оповестить всех в особняке о моей тайне

В этот раз пояснение деталей заняло еще меньше времени, и с этим прекрасно справился некромант. Судя по лицу Дэафи, на свете вообще не существует вещей, способных ее удивить, – бесчувственная, черствая убийца.

Я не хотела ставить на женщину клейм, это неправильно, ведь в тюрьму не сажают невинных, если она и убивала, то те люди, возможно, заслуживали своей участи. Звучало логично и благоразумно, но, даже понимая это, я не могла отделаться от легкой враждебности.

– Тише, Загадка, умей скрывать чувства, – прошептал некромант и, усмехнувшись, утянул меня на диван.