Шрифт:
Терпеть боль от разрезанной кожи на лице совсем не хотелось. Я задёргался. Сява ухмыльнулся. Его улыбка уже не была такой доброй, как вчера. А я ведь к нему нормально так относился... До сегодняшнего дня.
– Хорош уже! Чё мне потом делать-то с такой расписной мордой? Расскажу я тебе, дядя всё, чего ты ещё не знаешь.
– Погоди, Сява! Ещё успеешь... Послушаем, что она сказать хочет... Ну! Говори! Чего я ещё не знаю. – он наклонился ко мне.
Глава 14
Глава четырнадцатая.
– Ты не знаешь, дядя, что я уже развязала руки...
Я выдёргиваю правую руку из-за спины и указательным пальцем, тычу ему почти в лицо, брызгая кислотой прямо в глаза...
– А-а-а... – кричит Серый, зажимая глаза ладонями.
Но мне некогда разглядывать его страдания. Я выдёргиваю из рукавов свои стилеты...
– Косяк на тебе, сявка дешёвая! Обыскивать надо, прежде чем связывать...
Савелий видимо только со связанными девушками был такой смелый. Ну, или если со спины по голове чем-нибудь огреть. А вот так вот – один на один... Не боец.
Вместо того, чтобы налететь на меня, или хотя бы сымитировать атаку, он попятился назад. А я наоборот сделал два шага вперёд, и воткнул свой правый стилет в горло Серому, который всё ещё скулил, стоя на коленях, прикрыв лицо руками. Оставив стилет в его горле, я снова сделал шаг вперёд.
Сява, наконец-то, опомнился, и увидев, что я лишился одного из ножей, дёрнулся на меня.
– Утю-тю-тю-тю... – проговорил я, доставая из-под кофты запрятанный за пояс наган. – Я же тебе говорил, Сява. Надо было лучше обыскивать...
– Сука! – сказал, как выплюнул Савва.
– На колени! Руки за голову! Останешься жив, если всё расскажешь. – с этими словами, я взвёл курок на револьвере.
Можно было и самовзводом стрелять, но взведение курка оказывает незабываемое воздействие на неокрепшие умы малолетних бандитов.
Тело передо мной упало на колени, заложив руки за голову.
Я навёл ему револьвер прямо в лоб, уперев глушитель в кожу с капельками пота... При этом я пристально посмотрел ему в глаза. В его глазах плескался страх. Этот крысёныш, только что желавший резать моё лицо заточенной монетой, очень хотел жить.
– В глаза смотреть!
Он уже подчиняется, даже не дожидаясь моего ментального посыла. Но мне нужна сейчас ещё и полная правда. От этого очень многое зависит. Запускаю тестовый импульс подчинения. Вижу зелёный отблеск в его глазах.
– Ты готов отвечать на мои вопросы?
– Да...
Его голос уже тихий и подобострастный. Он и раньше был на вторых ролях. Явная шестёрка при больших дядях. А сейчас под лёгким ментальным давлением сразу готов подчиняться.
Сявка – он сявка и есть...
– Что хотел Серый со мной сделать?
– Узнать о том, что говорил тебе Черкас, а потом убить.
– Зачем ему это?
– Сместить Черкаса, не допустить излечения Дьяка... Он сам хотел стать положенцем на Ростове.
– Почему ты предал Черкаса? Он ведь доверял тебе...
– Серый обещал меня поставить смотрящим.
– Черкас действительно хочет вылечить Дьяка?
– Да! Дьяк поддерживает Черкаса.
– Где найти Дьяка?
– Я знаю адрес...
– Есть у тебя бумага? Карандаш?
– Да. Есть. – он полез за пазуху. Я напрягся, но он действительно достал замусоленный блокнотик и огрызок карандаша.
– Запиши адрес, и как по нормальному зовут Дьяка.
Слюнявя химический карандаш, Сява старательно выводит буквы на бумаге. Забираю у него блокнот. Вроде всё разборчиво записал. Разберусь.
– Черкас был в курсе замыслов Серого?
– Кажется, подозревал. Но предъяву не кинул. Доказухи у него нету. А может на сходняке хотел предъявить... Я не знаю. В такие подробности он меня не просвещал.
Всё... Сява мне больше не нужен.
– Лёг на землю! Мордой вниз! Руки держать на затылке!
Исполняет беспрекословно. Подхожу к Серому. Шарю по карманам мёртвого тела... За голенищем сапога нахожу финку с наборной рукоятью. Забираю себе, и подойдя к лежащему лицом вниз Сяве, с силой втыкаю ему в затылок. Сука сучит ногами и затихает.
Выдёргиваю финку. Лёгкий фонтанчик крови брызгает из затылка, но тут же прекращается.
Финку, обтерев о край одежды убиенного Сявы, вкладываю в правую руку Серого. Выдёргиваю свои стилет, и обтерев об одежду покойного, прячу в рукав.