– Ой … прошу прощения, что-то я и впрямь чересчур любопытен. Простите, не хотел вас обидеть.

Розалина более не отвечала. Она и не думала продолжать беседу. Что-то на неё резко нашло такое, что развило в ней злобу на своего собеседника. Вспыльчивость – её второе я. Перелистывая страницу за страницей, увлеченность книгой поглотила девушку, как и её негативные эмоции. Совсем скоро Розалина вновь пребывала в умиротворённом душевном состоянии и в некоем спокойствии. Сэм же, наоборот, разъярялся сильнее и сильнее. Он также отличался вспыльчивостью и в нём присутствовала доля такого самолюбия, через которое никто не имел права переступать, а иначе – жди беды. Впрочем, мужчина и осознавал, что в нынешней ситуации он прав меньше, но тяга к восторжествованию своего рода справедливости гордого и не дающего себя в обиду человека, предзнаменовала лишь то, что охладить свой пыл будет весьма непросто. Однако Сэм решил держаться изо всех сил, чтобы не усугубить ситуацию. Надежда, что всё ещё можно наладить, оставалась, и деваться, пока, никуда не собиралась.

Он вышел из купе и пошел слоняться из стороны в сторону вдоль вагона, сложив руки у груди и размышляя о том, как бы провернуть всё таким образом, чтобы девушка не то чтобы заговорила с ним, как полчаса тому назад, но и ответила на непонятно почему, столь интересующий его вопрос. Для него теперь это было делом принципа.

Увы, толковые мысли не спешили посещать его голову. Всё, о чём у него получалось думать – необыкновенная и завораживающая красота Розалины. А ведь действительно – её внешность является чем-то удивительным и очень даже неестественным по сравнению с другими типами внешностей. Но, тем не менее, это была именно красота. Невооружённым глазом видно, что девушка подвергается большому количеству зависти. Вероятно, именно поэтому ей и не нравится обсуждать эту тему. Может быть, за этим кроется нечто более глубокое и сокрытое.

ГЛАВА 2

Сэм больше не бродил, а задумчиво стоял в коридоре и пристально глядел в одно из окон вагона. Его нынешнее состояние прервал резко возникший шум, донёсшийся со стороны уборной. Там была парочка мужчин, яростно ругающихся и бурно обсуждающих что-то, по всей видимости, очень важное и серьёзное. Из-за них идиллия, ранее уютно располагавшаяся кругом, покинула их вагон. Сэм с отчаянием взглянул на создателей и, по совместительству, участников конфликта и, ничего не придумав, пошагал обратно к себе.

Тут, из купе, находящегося прямо перед тем, в которое Андерсен только собирался войти, покашливая, вышел мужчина, тот самый «безоружный курильщик», недавно проявивший себя в качестве не совсем воспитанного человека.

– О, это вы! Простите меня за моё тогдашнее вторжение к вам. Это как-то ненароком вышло. Кху-кху.

– Как же так, ненароком? Хотя… могу себе это представить. Ничего страшного. Забыли.

– Вот и славненько, – улыбнулся и, протянув свою руку, представился мужчина, – Джозеф. Джозеф Летов.

Сэм, недолго думая, протянул свою руку в ответ и назвал имя новому знакомому, – а я Сэм. Сэм Андресен. Необычная у вас фамилия… вы из России?

– Я – нет, но моя родня родом из России. Давно мы перебрались сюда. Фамилия и кровь – единственное, что осталось от моих дальних русских предков.

– Это довольно интересно… Вы, кстати, знаете, что здесь нельзя курить? – резко переведя тему, подметил Сэм мужчине, чуть было не поднёсшему зажжённую спичку к сигарете. На что тот, опомнившись, сразу же потушил «недетскую игрушку» и выкинул её в окно.

– Да знаю я! – засмеялся Джозеф, – признаюсь, забываю… – снова захохотал он. – Эта привычка работает во мне уже, как часы. К сожалению, я курю настолько часто, буквально каждую четверть часа и, по всей видимости, сейчас должно быть около часа сорока пяти, – Джозеф взглянул на время и положительно кивнул головой, сопроводив кивок указывающим жестом на руку с наручными часами, – так и есть! Ровно час и сорок пять минут! Хоть какой-то толк от этой гадости! Кху-кху-кху. Прошу, пойдёмте в тамбур. Там, я думаю, курить запрещается не настолько категорично, как в вагонах.

– Ну что ж… – Сэм задумался на пару секунд и сообразил ответ на предложение, – … пойдёмте. Вы в одиночку путешествуете?

Мужчины, отчего-то, быстро заинтересовались друг другом. То ли это от их взаимных качеств дружелюбных людей, то ли из-за каких-то личных проблем, то ли от небезызвестной человечеству скуки.

– «Путешествуете?»… Ха-ха-ха, – вновь рассмеялся Летов, – громко сказано, я бы даже сказал очень… громко. Кху. Я с женой своей еду, к матери её… А вы… с той девушкой?

– Что вы, нет. Мы каждый сам по себе…

– А судя по вашему взгляду на меня, когда я ворвался к вам в купе, я бы так не сказал, – с ехидной улыбкой подметил Джозеф. – Вам она нравится. Это видно, даже сейчас.

– Очень нравится. Я ещё не смог определить, даже немного, какова она внутри и это меня сильно настораживает. Но снаружи она выглядит настолько превосходно, что я уже заранее готов закрыть глаза на все возможные погрешности её характера.

– Мой вам очевидный совет: будьте с этим поосторожнее. Закрыть глаза всегда успеем. Гораздо разумнее было бы сперва прищурить, а когда вы будете уверены в том, что от окончательного их закрытия вы не попадете в, как минимум, неловкую ситуацию, тогда уже и можно будет попытаться поддаться своим чувствам и эмоциям. Но даже в этом случае стоит быть очень бдительным и осторожным. Да, – наслаждаясь своим удачно продемонстрированным красноречием, подтвердил заядлый курильщик.