– Надеюсь, только в фигуральном смысле? Не в буквальном? – напряглась Зоя, помня по молодости бойцовские качества подруги и учитывая ее нынешние габариты.

– Надеюсь, в буквальном не придется, что я, малахольная? Буду давить морально, по принципу той твоей блогерши! Наваляю ему люлей, объясню, кто кому Вася, обеспечу энурез! Чтобы после нашего диалога при воспоминании обо мне, у себя во рту он на всю оставшуюся жизнь чувствовал вкус бздники.

– Рая, – восхитилась Зоя, – ты целый синонимический ряд выстроила.

– Ну так! Филологическое образование не задушишь, не убьешь, – кивнула Рая, – Вот ты же, к примеру, до сих пор, успела я заметить, сыплешь цитатами направо и налево. Когда-то у тебя даже тетрадочка была с афоризмами и высказываниями. Зелененькая такая. Помнится, мы всей комнатой ее перлами пополняли. Она жива еще?

– Ты помнишь? – умилилась Зоя. – Живая, только потрепанная, я даже и сейчас иной раз в нее заглядываю.

– Освежаешь в памяти? Или пополняешь?

– Интересно же, что меня, юную, тогда волновало, какие мысли великих людей цепляли, – добавила Зоя как бы оправдываясь.

– И что же тебя тогда волновало?

– Да знаешь, по большому счету то же, что и сейчас. Разве что в нынешнем возрасте уже и сама могу изредка что-нибудь эдакое выдать… назидательно-философское.

– Ну, это мы все можем. Жизненный опыт, «сын ошибок трудных»!

– А тогда такие тетрадочки как-то принято было вести.

Дамы, маскируя за трепом некоторую опаску, вполне естественную в свете последних событий, направились к лавочке. Там в одиночестве сидел то ли закручинившийся, то ли задремавший, то ли погрузившийся в воспоминания неадекватный то ли Купцов, то ли не Купцов.

* * *

За пару дней до этих событий на телефоне Зои Васильевны высветился звонок без имени. На незнакомые номера она, в последнее время напуганная расплодившимися телефонными мошенниками, не отвечала. Но тут уж очень долго и настырно звонили, и звонок повторялся с краткими перерывами. Человек не оставлял надежды пообщаться.

Зоя, поколебавшись, все же нажала «вкл». Нажала и молчала, никаких тебе «да», «алло», «слушаю». В наше неспокойное время уже все бабки в курсе про современные компьютерные технологии: склейки, подражания голосам и прочие дип-фейки. Но эти телефонные прохиндеи такие изобретательные, а Зоя Васильевна – женщина внушаемая и отзывчивая, и легко поддается на провокацию. Она это за собой знала, поэтому предпочитала не рисковать.

– И долго будем молчать? – спросили на том конце насмешливо.

Голос был женский, причем женщины не молоденькой. Молодые мошенники мужского пола разговаривают хоть и быстро, напористо, но весело и задорно, будто рэп исполняют. Не дают времени на раздумье. Прямо хочется вытянуться в струнку, забыв про старческую сутулость, и вслед за Есениным «задрав штаны, бежать за комсомолом». Или, по Маяковскому, сразу же «идти, приветствовать, рапортовать», подчиняясь молодой дерзкой энергии. Потому так много бабок и дедок попадаются на их удочку, со своей замедлившейся с возрастом реакцией. Тут лучше ничего вообще не отвечать, а молча класть трубку.

У девушек-мошенниц, действующих от себя лично или от имени какой-либо компании, что по большому счету одно и то же, подход другой. Эти современные сирены – Юли-Оксаны-Кристины – воркуют и мурлычут, обволакивают нежными голосами и словесами. И Зоя Васильевна прямо воочию видит, как с их розовых язычков в подставленную тарелку капают мед и елей. Как тут не ответишь этакой милоте? По принципу – каков будет ваш положительный ответ?

– Зайка, ты там еще живая? Или от радости онемела?

– А должна? – нашлась Зоя Васильевна, слегка очумевшая от такого панибратства. И от загадки: от какой-такой радости она должна онеметь? – Мы что, когда-нибудь пили с вами на брудершафт?

В то время, как она это произносила, мысль ее уже работала, анализируя. Она не любила, когда к ней обращались вот так – «Зайка». В юности еще куда ни шло, традиция такая – раз Зоя, значит, Зайка. Но в ее без малого семьдесят – какая может быть Зайка?

Близкие люди были в курсе ее неприязни к «Зайке» и уже давно так к ней не обращались. Значит, человек из юности, а такие не слишком многочисленные знакомые в телефоне значились по именам. Следовательно, звонивший – человек из прошлого, такого далекого, что даже голос она не узнала. Но в таком случае, откуда у этой напористой дамы номер ее телефона?

– Пили, и не единожды, – развеселилась собеседница. – В благословенной общаге. Ну ладно, пора колоться, а то ты так и будешь там соляным столбом стоять. Надо же, а говорят, голос с возрастом не меняется! Райку помнишь, надеюсь, в девичестве Афанасьеву? Так это я и есть! Только я теперь – Собко, Раиса Георгиевна!

– Рая?! Ох, Раечка, милая, прости! Так неожиданно. Столько лет, столько зим, где ж тут голос узнать? Но откуда ты взялась? Ты ведь уехала куда-то на Дальний Восток? А откуда у тебя мой номер телефона?!