Главной темой этой главы, как явствует из ее названия, является феномен человеческой памяти. Феномен памяти не менее загадочен, чем феномен времени. Более того, он даже в каком-то смысле первичней и фундаментальней. О существовании времени мы знаем лишь благодаря памяти. Что же такое память, каковы ее механизмы? В современной науке нет четкого понимания этого. Есть разные теории, подразделяющие память на кратковременную и долговременную или же на активную и пассивную; приписывающие основную роль в организации памяти той или иной области мозга (гиппокампу, коре, таламусу и гипоталамусу); пытающиеся представить энграммы (т. е. следы в памяти, несущие конкретную информацию о прошлых событиях) как результат электрической активности в нейронных цепях, передающейся через синапсы, или молекулярных изменений в клетках головного мозга (в РНК нейронов, нейронных мембранах, глиальных клетках). Но целостной и общепризнанной теории памяти не существует.

Большинство исследователей, пожалуй, все же полагают, что память локализована преимущественно в коре головного мозга. Однако это противоречит результатам известных опытов Карла Лэшли, в ходе которых он удалял у крыс различные участки коры, что не приводило к существенным потерям запоминаемой ими информации. Кроме того, у птиц, отдельные виды которых по своему интеллекту и способностям к запоминанию превосходят многих млекопитающих, кора больших полушарий мозга практически не развита, что также ставит под сомнение определяющую роль коры, как особой структуры головного мозга, в работе памяти и сознания в целом. Наконец, следует учитывать, что даже простейшие организмы (инфузории, слизевики), лишенные нервной системы, тем не менее способны к запоминанию определенной информации.

Опыты Лэшли подтолкнули его коллегу Карла Прибрама к тому, чтобы выдвинуть гипотезу о голографическом принципе организации памяти, согласно которой воспоминания не локализованы в каких-то конкретных участках коры, а распределены в мозговой ткани, так что во многих ее областях хранящиеся воспоминания присутствуют в полном объеме [75] . Предполагалось, что в основе данного механизма памяти лежит интерференция электрических потенциалов нейронных мембран. Вместе с тем если основой памяти является электрическая активность мозга (порождающая специфические эффекты интерференции или циркулирующие по нейронным цепочкам нервные импульсы), то воздействие на него электрошоком приводило бы к частичной утрате памяти (по крайней мере, кратковременной), которая была бы необратима. Однако известны случаи спонтанного восстановления памяти после действия электрошока. Это говорит о том, что память поддерживается также на молекулярном уровне (или же действуют иные механизмы, пока нам не известные [76] ).

Тем не менее электрическая активность, безусловно, является важной составляющей работы мозга. Электрохимические процессы — это тот «язык», с помощью которого мозг управляет телом. В этой связи особый интерес представляют исследования канадского невролога и нейрохирурга Уайлдера Пенфилда, проводившиеся с применением электрической стимуляции различных отделов мозга. В ходе исследований было установлено, что при электростимуляции височных долей у пациентов с височной эпилепсией возникает эффект «ретроспекции», когда пациенты заново переживают в подробностях отдельные события своей прошлой жизни. Возможность подобного возвращения «потока сознания», как считал Пенфилд, доказывает, что память о пережитом опыте полностью сохраняется.

Подводя итог своей многолетней практики, Пенфилд отмечал, что с помощью электродов можно воспроизвести запись потока сознания или запустить некоторые моторные функции; однако путем стимуляции электродами не было инициировано ни одного действия, так или иначе связанного с функциями разума (т. е. высшей психической деятельности). Между тем если механизм, способный выполнять то, что выполняет разум, существует в мозге, то следовало бы ожидать, что он проявит себя каким-либо свидетельством электродной активации. Поскольку этого не происходило, Пенфилд пришел к заключению, что достоверных данных о том, что мозг выполняет все функции, присущие разуму, не существует [77] .

На неоднозначность соответствия в работе мозга и сознания обращал внимание также нобелевский лауреат Роджер Сперри (известный своими открытиями, касающимися функциональной специализации полушарий мозга): «Возбуждение мозга может значительно варьироваться по своим геометрическим, пространственно-временным или другим свойствам, в то же время сохраняя инвариантную или эквивалентную субъективную функциональную ценность. Одно и то же психическое значение может быть получено в моделях мозга, нейронные элементы которых значительно различаются в разных случаях» [78] .

Несмотря на ощутимый прогресс в развитии когнитивных наук, то, как функционируют мозг, сознание и память, по-прежнему остается загадкой. Связь между мозгом и сознанием очевидна, но все же она слишком сложна, чтобы ее можно было представить с помощью понятной модели. Возможно, прав Пенфилд, считавший, что такую модель никогда не удастся построить, поскольку мозг — это лишь «сенсорно-моторный компьютер», выполняющий переведенные в нейронные коды команды сознания, которое имеет иную природу, не обусловленную работой нейронных механизмов.

Во всяком случае, известные нейрофизиологии факты определенно оставляют место для философской интерпретации. Кроме того, способность сознания к самонаблюдению сама по себе дает пищу для философского анализа.

Рассмотрим, как работает сознание, на примере зрительного восприятия, являющегося основным источником информации о внешней среде [79] . Визуальная информация A, которая содержится в световом потоке, попадающем на сетчатку глаза, преобразуется (перекодируется) в нервные импульсы B; такая преобразованная информация декомпозируется и классифицируется специальными структурами мозга и снова преобразуется в сигналы C, соответствующие визуальному образу, который будет воспринят; эти сигналы воздействуют на некую структуру, отвечающую за формирование моего внутреннего «я», и вызывают изменение ее динамического состояния D; данное изменение, собственно, и представляет собой акт восприятия моим сознанием зрительного образа внешнего мира, состоящего из объектов определенной формы и цвета, находящихся в определенных пространственных отношениях. Далее происходит отражение воспринятого образа в структуре памяти E. Впоследствии запомненный образ может быть воспроизведен в сознании (если окажется ассоциированным с его актуальным содержанием), но уже в реконструированном виде F.