– За интересом у нас али так просто?

– Вероятно, по делу, – ответил Шаан.

– Татей ищете?

– Будь даже так, я не стал бы об этом, м-м, рассказывать.

– Кодентифицальность и вся вот эта требуха, – Фродвин важно кивнул. – Вот за что почитаю нашенских инквизиторов. А вы что ж, – он подмигнул Айдану, – поведаете, откель вы и как вас кличут?

Пришлось представиться, назвав и свой род занятий, хотя, казалось бы, кем ещё можно быть, если носишь рясу.

– Эк нас удачно Владыка сподобил, скажите? Истинно бают: кто с иноком в путь-дорогу сбирается, того и волки не жрут, и град не побивает!

– Очень рад познакомиться, – последовал благословляющий взмах пера на шляпе.

– А чтой-то за нелёгкая святого человека в Толимар потащила? Коли не тайна какая, вестимо дело.

– Я хронист, хочу изучить городские архивы.

Шаан присвистнул. Фродвин фыркнул и скорчил недоверчивую рожу.

– Надеюсь, ваши понимают, что делают, – проговорил инквизитор, – В Толимаре, конечно, прекрасные архивы, их обсерватория замечает всё, что оставляет хоть какой-то след в… как бы это сказать… в тонких сферах…

– Мой добрый друг хоть кумекает, о чём… – ехидство так и капало с кончика длинного носа.

– Простите, терминология не очень, м-м, устоявшаяся, – обращаясь к Айдану, инквизитор продолжил: – Но я не слышал, чтобы кого-нибудь пускали к ним в архивы.

Айдан тоже не слышал. И уже осознал, что лучше бы вовсе не разевал рта.

– Никогда бы не подумал, что монастырским историкам приходится консультироваться с ааренданнскими архивами. Разве церковь доверяет их суждениям? М-м, а что изучаете, если не секрет?

Спустя мгновение Айдан понял, что правильным было бы ответить, как сам инквизитор, что ему не положено этого разглашать, но вместо этого ляпнул:

– Я собираю сведения о путешествии Дейермера.

– Во дела-то! Да я б уверовал скорей, что иноки житие Нергеддеона, Властителя Тёмного кропают, – череда коротких плевков, – будь проклято его имя, чем енто…

– Действительно, м-м, почему Дейермер?

Айдан уже отчаянно размышлял, как бы так быстро и аккуратно свернуть с неприятной и наверняка небезопасной темы; отвечать он точно не планировал, только что-то мычал и мотал головою. Тут крюконосый хлопнул себя по лбу и возопил:

– Так яснее ясного ж! Вы, пресвятой брат, с Ланцига? Во! А ихний аббат знаете хто?

– Смею предположить, что местный барон.

– Он самый же!

– М-м, и что?

– Да как это что? Как это что? – яростно замахал руками. – Мой добрый друг не слыхивал? Его папаша был ведь с Дейермером, да? – Айдану осталось только кивнуть. – Токмо и грезит отсель, как бы проведать, что с ним приключилось.

– Надо же, я и не знал.

– То-то! – Фродвин довольно осклабился.

– Вы, наверное, захотите поговорить с людьми по дороге?

Осознав, что спрашивают его, Айдан пробурчал что-то утвердительное.

– Это разумно. Некоторые могут вспомнить, м-м, что-нибудь. Хотя, конечно, столько лет прошло… Да и кто тогда мог знать, что это окажется настолько важно.

Айдан вдохнул поглубже и прикрыл глаза. Запах ещё был здесь. Она была рядом.

– А знаете, что, – хитро сощурившись, прошипел Фродвин. Инквизитор вежливо повернул к нему голову. – Я-то, пожалуй, воочию видал Дейермера, когда он двадцать лет назад катил по здешним краям к Туманному Рву, – и он потыкал двумя пальцами себе в глаза, чтобы все понимали, чем именно он узрел его.

– Скажете, Хоран ошивался у вашей лавки, – донёсся новый голос, мощный, но слегка невнятный. – Прошу прощения, – сперва из-за Шаанова плаща выдвинулась, кивая, голова лохматой серой кобылы, затем показался и всадник: плотный, в сюрко из хорошего сукна, с круглым, рыхлым лицом и чёрной короткой бородою. Зубы его постоянно сжимали глиняную трубку, отчего при разговоре он скалился и шепелявил. Вынимал он её только для того, чтобы попробовать выпустить колечко дыма; впрочем, это у него не очень хорошо получалось. Дым был приторен и не очень приятен; к тому же он забивал другой, гораздо более желанный запах.

– Вот те длань! – крюконосый замахал на него костлявой пятернёй. – Дык послушайте! Я тогда барыжил с лотка в Хаммонде. В тот год вояки притаранили на север заразу, людишки мёрли, как мухи. Кто не мог ааренданнцев умаслить, ясно дело. Королевская гильдия с кожи вон лезла, волшебнички бегали, кривлялись, чистили колодцы, один или два померли даже, чтобы с народом сблизиться, не иначе. Да токмо ж всё попусту. Я, кстати, знатно подкопил тогда на всяческих снадобьях и…

– Так что с Дейермером? – бородатый вынул наконец изо рта трубку, округлил губы и выдул нечто, отдалённо напоминавшее неприличный жест. Чертыхнувшись, он принялся мелко, влажно покашливать и этому занятию посвятил довольно продолжительное время.