– Чем смотреть? – прорычал я в ответ, ещё раз безрезультатно попытавшись растащить глазки.

– А, это, – взмахнула лапкой принцесса и щёлкнула меня коготком по носу. Глаза как будто испугались этого безобидного щелчка и рванули по своим местам. – Говори давай, а то верну обратно, да так и оставлю.

– Что говорить-то, я не понимаю? – пробормотал я в ответ, старательно погоняв зрачки по глазной орбите и убеждаясь в их прежней подвижности.

– Дурной настойкой нужно было меньше поить, Мара, – долетел до нас двоих третий голос, заставивший принцессу подпрыгнуть.

– Хлоя? А как? Почему я не почувствовала?

– Здравствуй, Мара. Выросла, шёрстку сменила. Может, и трон теперь твой? – Хлоя медленно направилась к принцессе, но в итоге остановилась чуть поодаль.

– Не твоё дело, – огрызнулась Мара, и её глаза заискрились водоворотом огоньков.

– А ребёнком ты было куда покладистее, – в глазах Хлои заиграли такие же водовороты. – Помнишь, как на коленках у меня сидела, да на ножке моей качалась, да хихикала от удовольствия?

– И у тебя ещё хватает наглости это вспоминать? – скорость огненного водоворота в глазах Мары всё усиливалась.

– А почему бы и не вспомнить прекрасные деньки? – улыбнулась Хлоя, но улыбка получилась неестественно-настороженной.

– Я хотела тебе сохранить жизнь, Хлоя, мне нужна была твоя жизнь, но чувствую, что я старалась зря.

Из глаз Мары вырвалось огненное торнадо и рвануло в сторону Хлои. Глаза последней извергли точно такое же торнадо, которое рванулось навстречу первому. Два этих огненных катаклизма притормозили друг перед другом, покачались из стороны в сторону, словно расшаркиваясь в уважительных приветственных поклонах, и вдруг рванули в объятья друг друга как страстные любовники. Веер сверкающих искорок красивым бутоном расцвёл на вершине крутящего пламени и умопомрачительным водопадом стал медленно оседать на дно пещеры.

Я всё равно сильнее тебя, Хлоя! – кричала Мара сквозь рёв бушующего пламени.

– Остановись, девочка, что ты творишь? – вопрошала в ответ Хлоя.

– Во мне сотни и тысячи капелек силы погубленных варов.

Единое огненное торнадо стало ещё насыщеннее. Водопад искр из раскрывающегося бутона усилил своё течение. Вот он достиг пола. Вот, секундочку подумав, выплеснул в стороны небольшие щупальца ручейков, как бы пробуя поверхность на возможность вольготного течения по ней. Вот ручейки, осмелев, побежали в разные стороны, радостно искрясь от удовольствия. Хотя нет. Стоп! В какие стороны? О боже! Эти реки огня не потекли ни в сторону Хлои, ни в сторону Мары, они двинулись вправо и влево от них, набирая и увеличивая силу. И одна из них неуклонно приближалось ко мне.

Ну уж нет! Мы так не договаривались. Вы тут, девчонки, хоть все волосёнки себе до корней сожгите. Можете друг из друга бифштексов с кровью понаделать, можете и полностью прожаренных, а моя пропечённая тушка с румяной корочкой отказывается быть украшением данного стола. Мне и в сыром виде неплохо. Мне так существовать вольготнее.

Наплевав на все запреты не двигаться, которые давала мне принцесса, я что было сил рванул от огненной реки.

Ага, сейчас. Прямо ракетоноситель «Протон» на взлёте. Куда там первой космической скорости до моей. Всё, что мне удалось, – это перевернуться и плюхнуться на живот.

Я попробовал ещё раз вскочить на ноги и ринуться со всех них родимых подальше от пламени, хищно искрящегося метрах в двух от меня. Единственное поступательное движение, удавшееся мне совершить, – изгиб меня в районе талии с последующим выкидыванием тела вперёд на несколько сантиметров. При этом я чуть не оставил весь свой фейс мелким кровавым следом на каменном полу.

И какой же гад мне не даёт нормально двигаться?

О чёрт! Вспомнил. Эта мелкая пушистая дрянь меня связала! А ещё принцесса.

Собрав волю в кулак, я напряг все оставленные мне богом в моём пропитом организме мышцы, пытаясь разорвать сдерживающие меня путы. Нет, всевышний был сегодня явно на стороне пут.

С неимоверным усилием я попытался просто покатиться. Способ передвижения гусеницей стёр бы меня об пол как червяка о наждачную бумагу. И… о чудо! У меня получилось!

Так, один оборот вокруг своей оси. Второй. Тяжело, неудобно, но реально. Всё, девочки, жареный Сергей Анатольевич в собственном соку и с яблоком в зубах вам на ужин сегодня не улыбается. А то устроили тут фаер-шоу.

Внезапно на очередном обороте вокруг себя моя спина упёрлась в стену. Стену капитальную, могучую и нерушимую, как основы мироздания. Я это почувствовал всем, что с ней соприкоснулось, а точнее плечом и тем промежуточным местом между спиной и ногами, которое в приличном обществе называть вслух не рекомендуется. Это самоё место тут же выдало примерно следующее:

«Всё, Серёга, чувствую, как никогда. Готовься, сейчас вся жизнь замелькает перед глазами. Можешь не запоминать. На фиксирование её в мемуарах времени не останется».