— Это прекрасно, — с улыбкой, я заглянул Нине в глаза, опустил руку на талию, — а мне нужно в душ.

— Да… — совсем шепотом проговорила девушка, ее щеки снова подернул румянец, — конечно… Ты знаешь где ванная. Она в твоем распоряжении.

— Составишь мне компанию? — я прижал девушку к себе еще сильнее.

Ее глаза расширились, она несколько ошарашенно посмотрела на меня. Пухлые губы раскрылись в нерешительности.

— Конечно, Рома, — наконец сказала она, так, будто пелена спала с глаз, — все это время, что прошло с заварушки в кафе… Я не знаю, что нашло на меня… только и делаю, что думаю о тебе, — торопливо, немного нервно проговорила Нина, — это что-то удивительное, раньше, я бы никогда…

— Не забудь Катю покормить, — я улыбнулся, — и предупредить маму о том, что не стоит выходить с Катей на улицу. Ну, — я взял ее за подбородок, поцеловал, — у тебя на все есть десять минут.

— Ну что ты, Катенька? — Нинина мама сидела в большом удобном кресле у высокого торшера на резной ножке и держала в руках рамку с канвой для вышивки крестиком. Она уже месяц работала над портретом Ивана Николаевича Рюрика или Ивана IX, нынешнего Императора Славной Великорусской Империи, — не спится?

— Неа, — грустно проговорила девочка.

Мама Нины оторвалась от шикарных темно-каштановых глаз, что уже смотрели на нее с портрета императора, перевела взгляд на девочку.

— А чего хочешь, золотце?

— Гулять.

— Пойдем в твой любимый сквер, Катюш? — мама встала, пересела на убранную пышными перинами и подушками кровать. Девочка сразу же потянулся к ней.

— Пойдем, — повеселевшим голосом проговорила она.

— Отлично! Собираемся и выходим немедленно.Нина говорила ей, что гулять с ребенком опасно. Но женщина просто не восприняла ее слова всерьез. Кому же придет в голову нападать на двух дворянок средь бела дня? Уму непостижимо! Мама Нины, по имени Элла Александровна, была очень упрямым человеком. И глупым.

— Вот, — водитель притормозил. Машина встала у обочины тихой асфальтовой дороги спального района, — в этом сквере их видели последний раз.

— Сука, — проговорил пассажир, — людно, однако.

— Угу, так полдень. Все высыпали погулять.

— Ничего страшного, — с заднего сиденья раздался мужской голос, — господин приказал забрать девочку. Это моя основная задача. А со свидетелями сами потом разбирайтесь.

— При всем к вам уважении, — водитель повернулся, взглянул на третьего. Это был тот самый маг, которого им обещали в помощь, — господин, но это может обернуться дополнительными проблемами.

Молодой мужчина, лет тридцати, со строгим вытянутым лицом и совершенно седыми волосами, взглянул на водителя так, что у него мурашки побежали по спине.

— Меня это не волнует, — он нахмурился, — мой господин дал приказ. Я его выполню, так или иначе. И вы мне поможете, а если помешаете, — он сжал кулак, из воздуха на его бледную кожу стали налипать хлопья яркого света, — я выжгу вам глаза.

— Но еще есть Селихов, — пассажир побоялся оборачиваться, лишь украдкой бросил взгляд в салонное зеркало заднего вида, тут же наткнулся на злые серые глаза мага, — он убил банду Глухаря в одиночку. Если он появится…

— Этот слабак не проблема, — пассажир видел в зеркале, как маг заносчиво вскинул подбородок, — хоть я и знать его не знаю, он не ровня мне. Я бы мог убить его в любую секунду. Но господин хочет его к себе живым.

Водитель с пассажиром переглянулись. Оба чувствовали силу исходящую от мага. А еще они знали, что в прошлом он был чистильщиком и в одиночку вычищал целые аномальные поля.

Водитель подумал, что он очень сочувствует Селихову. Не хотел бы он оказаться на месте парнишки и встретится с таким жутким врагом. Водитель провел по лбу пятерней, посмотрел на влажную от пота руку. Он нервничал.

Я бросил взгляд на настенные часы. Была половина третьего. Посмотрел за окно. На улице, сквозь пушистые осенние облака пробивалось еще теплое осеннее солнце. Я сидел в просторной кухне Ниныного дома. Привстал, придвинул высокий табурет поближе к барной стойке.

— Как тебе яйца пашот? — Нина, будучи обедневшей аристократкой, хлопотала на кухне сама. Жаль, но такова судьба большинства родов-отступников. Здесь прав у них не намного больше, чем у простолюдинов. Но мы могли владеть собственностью, и это уже плюс.

— Прекрасно, — улыбнулся я, ковыряя вилкой в тарелке, — ты тоже прекрасна сегодня.

Девушка счастливо улыбнулась, приблизилась, чмокнула меня в щеку. Я не возражал, ведь это произошло наедине. А также знал, что подобных вещей Нина не допустит в присутствии посторонних. Проявление чувств такого рода, на глазах у других, среди местных аристократов — дурной тон.

Меня это вполне устраивало.

— Я поднимаюсь к Кате, — Нина улыбнулась. В легинсах и топе, под просторную клетчатую рубашку, она выглядела чудесно, — она очень любит свежевыжатый апельсиновый сок, — Нина показала мне стакан, — отнесу ей. Выпьет, как проснется. Если конечно мама не опередит ее, — девушка шутливо закатила глаза.