— Бляха, — только и обронил бугай, неуклюже вскочил и тоже дал стрекача через дорогу.

— Мам моя! — заныл толстячок, — дворяне меня еще не грабил!

Я не обращал внимания на его причитания. Смотрел в ифрит и чувствовал, как по спине бежала дрожь. Я сжал зубы, нахмурился. Ифрит пульсировал и тянулся к небу. Иногда духи ведут себя несколько аномально. Особенно перед тем, как стать обезумевшими.

Но этот именно тянулся. Тянулся к Пожирателю. Это был его зов. Проклятье… Как рано. Ведь я в этом Мире Параллели всего несколько дней. Обычно эти эффекты проявляются через несколько лет. А то и десяток.

Видимо, я прыгнул в ту параллель, что не так далеко от положения Пожирателя в пространстве. К счастью, зов был несильным. Даже, я бы сказал, это были отзвуки зова. Только самые сильные, напитанные эмоциями ифриты могли его слышать. Вот этот Ифрит Невероятного Раздолбайства (кажется, папаня у парня тот еще безответственный хрен), коснулся лишь края ауры Пожирателя.

Пожиратель всегда меня чувствует, всегда идет вслед за отпечатком моей собственной души. Он знает, где я нахожусь и бросается за мной, как только я прыгаю в новую реальность. Именно поэтому, когда я долго изучал эту тварь, потом делал робкие шаги к противостоянию, а потом и сцепился с ним в борьбе, я всегда использовал как приманку себя.

Он следует за мной. Его аура, чувствительная к ифритам всех Миров Параллели, плотная у его “тела” становится все более и более разряженной по мере отдаления от него. А простирается эта аура на целые Параллели вокруг. Так, он пытается контролировать ифритов.

Ифриту раздолбайства Пожиратель бессознательно приказывает уничтожить меня. Но этот дух коснулся только отголосков ауры, и просто тянется к ней, покоряясь силе твари. Что ж. Время у меня еще есть. Но не так много, как раньше.

Я встал, посмотрел на толстяка.

— Вот, — он зачем-то протянул мне ключи.

— Мне не нужна твоя машина, — я посмотрел на него безэмоционально, — твоему отцу нужно что-то менять в своей жизни. Он так никчемен, что в одно прекрасное утро заметит у себя в гараже одержимость, — я показал на машину.

— Откуда вы знаете моего отца? — выкатил удивленные глаза паренек.

Я не ответил, просто отправился к дому.

— Да, Ифритор, — в трубку проговорила Александра, — есть у них в клубе такая забава — стравливать детей боярских между собой, да еще и насмерть.

— Я этому не удивлен, — пожал я плечами, — все именно так, как и предполагалось.

Был поздний вечер. К этому времени южная осень все же похолодела, поднялся ветер. За окном гудели его буйные порывы.

Я сидел в гостиной Нининого дома, на большом, шикарном, но старом диване. Катя, возилась с бумажками у моих ног. Я показал ей, как складывать простой самолетик, и девочка была в восторге оттого, что у нее получилось это с первого раза.

— Ромочка, — из кухни донесся голос Нининой мамы, — тебе сделать кофе?

После неудачного похищения Кати, и нашего с Эллой Александровной разговора, женщина стала просто шелковой. Она услужливо пыталась ухаживать за мной. Предлагала кофе, или какие-нибудь сладости. Обычно я вежливо отказывался. Не слишком люблю сладкое.

— Угу, — прозвучал Сашин голос в трубке, — время от времени, совсем уж низкородные отступники пытаются попасть в их клуб. Там связи, деньги, возможность проявить себя.

— Сомневаюсь, — я крутил в руках маленький кривоватый самолетик, который Катя сделала специально для меня, — что таким отступникам связи что-то дадут, кроме возможности поработать на бояр.

— Угу. Так и есть, Сладкий…

— Саша, — нахмурился я.

— Ох… Ну почему ты такой упертый? Я теперь свободна и вроде хороша собой! Ты знаешь, что ты понижаешь мою самооценку своим поведением?

— Сконцентрируйся на боярах, — улыбнулся я.

— Ла-а-а-а-адно, — я прям видел в своей голове, как девчонка закатила глаза, — но для многих отступников это отличная возможность получить работу у бояр. Делаешь грязные делишки, но серьезно поднимаешь свой статус. Если, конечно, на турнире тебя не прикончат. А это бывает часто.

Я услышал, как хлопнула входная дверь. Нина вернулась со смены в кафе.

— Значит, — задумчиво проговорил я, — насмерть там дерутся только отступники из Детей Боярских?

— Да не. Там, вроде кто угодно может драться насмерть. Но отступники делают это часто, чтобы показать свою удаль. Самых суровых могут взять на службу.

— Хорошо, спасибо тебе, Саша, — проговорил я, — позвоню тебе потом.

— Ты ведь не собираешься биться насмерть на этом турнире, верно? — несколько озабоченным тоном проговорила она.