Мы вышли в тесный коридорчик, свернули направо и оказались в большом контейнере, забитом коробками сверху донизу.

— Стас! — рявкнул Петрович. — Вот тебе помощник.

Долговязый детина лет тридцати отвлёкся от своего занятия. Стас пересчитывал пластиковые канистры с голубой жидкостью и делал пометки карандашом в потрёпанном блокнотике.

— Новенький? — чувак даже не удостоил меня взглядом.

— Сергей, — представился я.

Мой напарник бросил взгляд на часы.

— Время пошло. Сейчас надо разложить всё это добро по полкам. Видишь коробочки с пиццей?

Я покосился на штабель плоских картонок.

— Это тормозные диски, а не пицца. Я пошутил. Тащи их воон туда.

И работа закипела.

Поначалу я решил, что всё не так уж и сложно. Детали были упакованы в небольшие контейнеры, иногда — в свёртки. Что-то приходилось вскрывать и пересыпать в ячейки дощатых ящиков. Как только я решил, что работёнка непыльная, к задней двери подъехала машина. Стас выдал мне рабочий комбез, явно не по размеру, и отправил на разгрузку. Вот где я чуть не сдох. Стоило машине отъехать, мы приступили к расфасовке и методичному учёту каждой железки. Незаметно пролетели три часа.

А потом в магазин заявились подручные Косаря.

И начались проблемы.

Быки зашли со стороны улицы.

— Эй, мелкие!

Я уже чувствовал их приближение, поэтому не удивился.

А вот за Стасом было интересно наблюдать. Раздражение и недоумение сменилось испугом, после этого — чуть ли не суеверным ужасом.

В дверной проём кое-как втиснулись два кабана. Один славянской наружности, с бритой головой и серебряной цепью на шее. Свинячьи глазки злобно шарили по складу. Второй был кавказцем, причём по повадкам и манере двигаться я сразу узнал опытного бойца. Не рукопашника, а человека, привыкшего махать мечами и кистенями. Кавказец был бородатым, крепко сбитым и самоуверенным. Естественно, эти ребята не носили с собой ничего запрещённого. Ни мечей, ни бейсбольных бит, ни каких-нибудь тонф. Простолюдины Российской империи могут использовать в бою разве что трость или костыль. Всё остальное подпадает под многочисленные запреты одарённых.

— Где Петрович? — спросил кавказец.

— В подсобке, — промямлил Стас.

От моего напарника за километр несло страхом.

— Сюда его позови, — процедил бык со свинячьими глазками.

Стаса как ветром сдуло.

Я остался наедине с убойной парочкой. Краем глаза отметил широкие джинсы на кавказце и белые шорты в полоску на втором быке. При этом оба носили цветастые рубахи навыпуск с закатанными рукавами. Предплечья русского были украшены татуировками. Или блатными наколками, поди разбери. Ничего знакомого. Какие-то извивающиеся гады.

Подняв очередной контейнер с запчастями, я двинулся к стеллажу.

— Не мельтеши, — бросил свиноподобный.

Я положил контейнер на стеллаж и терпеливо встал рядом, избегая прямых взглядов на гостей Петровича. Такие ребята любой прямой взгляд могут расценить как вызов. А я не уверен, что хочу сейчас кого-то убивать. Выкидуха в кармане, но применять её глупо. Косарь мне нужен в роли нанимателя, а не смертельно опасного врага.

— И не сцы, брат, — добродушно прогудел кавказец. — Поговорим с Петровичем и разбежимся. Мы не беспредельщики.

Коротко киваю.

Стас возвращается на склад с начальником.

Хозяин мрачнее тучи.

— Деньги где? — сходу приступил к допросу русский.

Быки, несмотря на кажущуюся неповоротливость, очень быстро и изящно обогнули штабеля коробок в центре склада и зажали Петровича с двух сторон. Стас ретировался в угол.

— Ребята, передайте мои извинения боссу, — хозяин изобразил раболепную улыбку на лице. — Замотался с поставками. Видите, срач какой на складе? Я прям сегодня заеду и всё верну. До копеечки.

Свин дальше не слушал.

Прописал Петровичу красивую двойку. Один удар в корпус, второй локтем в челюсть. Хозяин крякнул и начал оседать на бетон. Кавказец шагнул вперёд и бережно подхватил клиента под мышки, не дав упасть.

— Вы... чего? — выдохнул Петрович.

Быки, полностью игнорируя меня и Стаса, подтащили Петровича к небольшому верстаку у стены, усадили на колченогую табуретку и приступили к своему излюбленному занятию.

Запугиванию.

Кавказец включил лампу дневного света. Русский прижал правую руку хозяина «точки» к верстаку, схватил валяющуюся отвёртку и угрожающе произнёс:

— Я тебе руку сейчас пробью, говнюк.

— Не надо, — Петрович сглотнул. — А что не так?

— По-твоему, мы мальчики на побегушках, брат? — вступил в разговор кавказец, нависая над жертвой. — Никто не будет ждать вечера. Раз мы пришли — давай деньги. И сотка сверху за просрочку.

— И полтинник за неуважение, — добавил кабан.

Лицо Петровича посерело.

Но перечить «крыше» хозяин не осмелился.

— Конечно, — торговец сглотнул. — Как скажете. Я сейчас.

Кабан со всего маху вогнал отвёртку между досок верстака. В сантиметре от ладони Петровича. Небрежно бросил: