Вот в боевой рубке возвышающейся над палубой на добрых полсотни метров, появился запах крепкого табака а дежурный офицер сказал Чайкину:

— Командир, — в бою на флоте Российской Империи обращались просто, без всяких уставных длиннонот, — десять секунд до контакта. Вывожу изображение целей на главный обзорный экран.

На большом голографическом экране тут-же появилось изображение вражеского флота. В обычной ситуации за противником следили бы со спутников, но сейчас вся группировка сателлитов молчала и наблюдение осуществлял один из самолетов ДРЛО ( Дальнее Радиолокационное Обнаружение) и его беспилотники.

“Четыре, три, два, один, сейчас” — считал про себя Чайкин, а потом крикнул в голос, — Что за чертовщина сейчас произошла?

И удивление вице-адмирала было понятно всем его офицерам, у них был тот-же вопрос.

Шедший первым во вражеской колонне “Копенгаген” буквально исчез за султанами воды. Четыре снаряда “Цесаревича” легли очень близко к Копенгагену, пятый попал, буквально снеся одну из трехорудийных башен универсальных противоминных/зенитных орудий. Но главное было не это. Главным был шестой снаряд “Цесаревича”.

Который лёг с очень большим перелетом и попал не в головной скандинавский линкор а в шедший сразу за ним германский “Нассау”.

Огромный, водоизмещением в восемьдесят тысяч тонн, “Нассау” вступил в строй всего четыре года назад. Эта серия линкоров считалась самой бронированной во всем Германском флоте и отличалась многократным дублированием всех основных систем.

Тем удивительней было то что корабль как будто на полном ходу врезался в стену, а потом начал медленно отворачивать направо.

“Зачем они поворачивают?” — подумал Чайкин. И тут-же получил ответ на свой вопрос.

— Командир, есть расшифровка радиоперехвата с “Нассау”, зачитать? — доложил командир БЧ-4 ( Боевая Часть номер 4, связь) капитан первого ранга Волков, к слову единственный из всей этой фамилии кто служил на флоте или в армии, и который давным давно стал изгоем.

— Слушаю, — коротко ответил Чайкин.

— “Прямое попадание. Пробитие броневой палубы, потерян ход, рули заклинило, пожар, начинаю борьбу за живучесть” — короткими, рублеными фразами сказал Волков.

— Иванов, — тут же обратился Чайкин к командиру БЧ-2 (Боевая Часть номер 2, ракетная, ракетно-артиллерийская или артиллерийская), — Это кто у тебя такой стрелок? Кто командует этой башней и кто отвечает за это орудие?

— Галкин, командир, — ответил Иванов, — это было попадание второго орудия башни ГК-2 (башня Главного Калибра номер 2). Он её командует. А силой напитал снаряд один из двух наших прикомандированных, граф Соболев.

“Вот как? Спортсмен и правда хорош”, —— подумал Чайкин и отдал приказ.

— Связь с ГК-2, быстро!

Через секунду в его гарнитуре раздался голос кап-лея Галкина.

— На связи, командир. Я всё видел, переключаю на Соболева.

“Молодец Филя, всё правильно понял”, — только и успел подумать Чайкин прежде чем в гарнитуре раздался голос Алексея Соболева.

— Здесь лейтенант Соболев.

— Отличный выстрел господин граф. Скажи-ка мне голубчик, ты на всю вложился в него?

— Да нет, господин вице-адмирал. Думаю я и сам могу лучше, а если Лера, прошу прощения, Валерия Котова, — тут-же поправился он, — мне поможет то я буду намного сильнее.

— Понятно, попробуй лейтенант. Вот на всю, как сможешь.

— Сделаю, господин вице-адмирал.

— В боевой обстановке обращаться ко мне командир. И подожди граф.

Прервав разговор с Соболевым Чайкин обратился Волкову.

— Сан Саныч, кто у этих козлов из перворанговых от нас дальше всех?

— Тяжелые авианосцы “Скагеррак” и “Каттегат”, командир. До каждого семьдесят миль.

— Ясно, ГК-2, огонь по тяжелому авианосцу “Скагеррак”. Вторым орудием.

После этого Чайкин вернулся к Соболеву.

— Граф, я хочу чтобы ты показал всё на что способен. Вот буквально всё. Иванов, — обратился Чайкин к командиру БЧ-2, когда Соболев попадет по авианосцу, переносите огонь на “Стокгольм”

— Сделаю командир, — отозвался Соболев, — так точно, командир, — вторил ему Иванов.

Когда я увидел результат своего выстрела то удивился и в груди потеплело от какой-то гордости дурацкой, “смотрите мол как я могу”. Наградой был вызов от командира линкора Чайкина. Когда мы с ним закончили разговор то я увидел свою следующую, персональную цель. Тяжелый авианосец “Скагеррак”. Его силуэт был обведен красным а услужливый искусственный идиот говорил в наушниках, дублируя слова надписью на экране — “Цель вне пределов досягаемости. Продолжить?