— Вы-спа-лась… — потянувшись и едва не задев кулаком мой нос, зевая, по слогам протянула Ластик.

«Теперь понятно, почему я не могу пошевелиться, но почему она со мной в одной постели? Ладно, раз она проснулась, может, всё-таки вернёт мне возможность говорить».

— Хотя не, не выспалась… — Повторно зевнув, та вновь собралась погрузиться под одеяло.

«Ну ты серьёзно?»

Наши взгляды пересекаются, и она с улыбкой, словно пьяная, тихонько в растянутой манере произносит:

— О, ты тоже уже проснулся… — Палец злодейки проходится по моим губам, вслед за чем я вновь ощущаю, что могу говорить. Глядя на мои попытки вспомнить, как пользоваться челюстью, девушка вновь странно улыбается, а затем опять исчезает под одеялом.

Она ведь не просто так вернула мне способность говорить? Требовалось завести разговор, узнать, зачем я здесь.

— Извините, мисс, почему вы со мной в одной кровати?

— Потому что ты мой пленник. — «И как блять это связано?!»

— И-и-и? — всё же надеясь на то, что та выдаст нечто путное, протянул я.

— Иркутск, тебе на К… — «А ГОРОДА-ТО ТУТ ПРИЧЁМ?!»

Говорить с Ластиком сейчас бессмысленно. Либо она под чем-то, либо, как говорила Хлоя, просто троллит меня. Как вообще так получается, что я даже в плен по-человечески попасть не могу? Обычно, когда злодеи хватают героя, то начинают бить, издеваться, а тут… Не сказал бы, что не рад такому обращению, но почему, зачем?

— Эй, мясная подушка, какая у тебя третья способность… — «Мясная подушка, это она мне?» — Герой Александр Тэн, я тебя спрашиваю… — Палец злодейки болезненно уткнулся мне под ребро.

— Ещё сам толком не понял, я же только на первый курс поступил… — чуть слукавив, ответил и стал ждать, как на это отреагирует Ластик.

— Может, что-то типа способности лучшей в мире дакимакуры* или антистресса? — всё так же бубня из-под одеяла, продолжала вещать черноволосая.

— Даким.. что? — «С этим словом я не знаком».

— Ну и деревня… Проехали. Скажи лучше, герой Тэн, чем ты занимался этой ночью? — вновь показавшись из-под одеяла, проговорила Ластик.

— Сражался против злодеев, — коротко ответил я, отчего собеседница взглядом стала коситься под одеяло.

— То есть тыкать своей палкой в спину мирно спящей девушки означает бороться со злом? — Палец Ластик от моих рёбер переместился к подбородку. — Или лапать её там, где позволено разве что мужу, это тоже геройство?

— Что? Нет, я ничего такого не делал… — Подобный подбор доводов слегка обескуражил. Я частенько дёргался и махал руками во сне, но чтобы приставать к злодейке, будучи вырубленным…

Ластик недовольно фыркает. Всё так же, почти полностью прячась под одеялом, она тянет к себе лежащую на краю одежду. Девушка оказалась полностью голой.

— Вот именно, что ничего не делал… Бесишь… — Всего секунда, и злодейка уже вновь облачена в свой чёрные, развевающийся на несуществующем ветру плащ. Стоя у кровати напротив двери, став полной копией вчерашней решительной версии себя, та с грубостью произносит: — Встаём…

Вновь пытаюсь взять под контроль тело, но оно не слушает. Может, она не знает, что её сила всё ещё действует на меня? Или что тот удар в позвоночник, возможно, парализовал меня? Блять!

Внезапно двери распахиваются, а в комнату вбегает та девушка с короткими косичками. Кажется, её звали Вор.

— Фу… Успела… — запыхавшись, слегка нервно поглядывая на меня и свою подругу, выдыхает та.

Сильный удар сапогом заставил старенькую деревянную кровать трещать.

— Могла и не торопиться. Эй, импотент, долго ещё меня бесить будешь? А ну-ка встал… — Импотент? От этого слова на глазах едва не проступили слёзы.

— Я не могу встать…

— Он не может, — кивнув в подтверждением моих слов, согласилась Вор.

— Что значит не может? — Надувшись, стала напирать на коротышку с хвостиками Ластик.

Шприц с каким-то веществом вонзается мне в шею. Болезненный укол с распространением сыворотки постепенно снимает эффект онемения с моего тела: сначала руки, грудь, живот, я начинаю чувствовать задницу, ноги, желание поссать, а после и постепенно поднимающийся ствол. Бля-я-ять…

Тёмная материя Ластика тянется к одеялу. Едва я успеваю руками прикрыть своё торчащее сокровище, как та сдёргивает единственную вещь, прикрывавшую мою нагую срамоту. Черноволосая недовольно косится на то, что у меня снизу. Её озлобленный взгляд перемещается на нервно улыбающуюся подружку.