— Моя фамилия Шипицин. Я вырос неподалёку от Петрограда, круглый сирота и мастер проклятий. Хотите узнать что-то ещё?

— Может, и хочу, — улыбнулась она, посмотрела на часы, висящие над входом, и торопливо проговорила: — Скоро уже начнётся сеанс, mignon ami, а он без малого длится почти час. Так что сейчас самое время припудрить носик. Я ненадолго.

— Пожалуй, и я отлучусь. Встречаемся здесь же, сударыня.

Красотка качнула головой и зашуршала платьем в сторону неприметной двери, коя пользовалась популярностью исключительно у дам. А я стал протискивать к такой же двери, только расположенной в другой части холла и интересующей лишь мужчин, выходящих из неё с облегчёнными улыбками.

Добравшись до уборной, я тоже облегчился, попутно вспомнив бывшую невесту Никитоса. Вот ведь сука! Мало того что она ему рогов понаставила, так ещё и мне жизнь испортит. Она же явно сообщит Лебедевым, что видела Никиту в кинематографе. Млять! Вот каков был шанс встретить её тут? Мал, весьма мал. А теперь мой план по спокойному обустройству в Петрограде окончательно провалился. Однако я знал на что шёл. Встреча с Васькой показала, что столица действительно крайне мала, а прятаться по подвалам, словно крыса, не мой стиль. И вот теперь мне в скором времени предстоит столкнуться с Лебедевым, а пока же надо вернуться к Лизе.

Девушка обнаружилась на том же самом месте, да вот только она оказалась не одна. Подле неё сердито мяла перчатки пухленькая дама лет тридцати. Она сверкала зенками и что-то яростно тараторила подведёнными кармином губами. Елизавета отвечала ей не менее яростно. Её глазки тоже метали молнии, а грудь бурно вздымалась.

Вокруг женщин уже образовалось свободное пространство, а близко стоящие гости прислушивались к их ссоре. Однако большая часть людей не замечала того, что происходит в углу холла, поскольку голоса ссорящихся женщин заглушали громкие разговоры прочих гостей.

Я двинулся к дамам. И тут вдруг пышка швырнула перчатку в лицо разрумянившейся Елизавете, заставив ту оторопело округлить глаза.

— Дуэль! — ахнула рядом со мной темноволосая девушка. — Теперь эти сударыни должны будут выставить защитников своей чести.

— Орлова непременно назначит Якова Пацци. Он её давний поклонник, маг ветра и известный бретёр, — с уверенностью произнёс кавалер девушки. — Говорят, что он приехал в Россию как раз из-за того, что в Европе был весьма усерден по части дуэлей. За ним тянется шлейф из побед.

— А кого выставит Елизавета Романова? Она же вдова, как и Орлова, но, в отличие от неё, Романова играется со своими поклонниками, а когда они надоедают ей, то она бросает их, точно сломанные игрушки. Вряд ли кто-то из них захочет биться с самим Пацци.

Выглядывая из-за плеча того самого кряжистого старика-военного, я вдыхал запах нафталина и задумчиво смотрел на вдовушек, которые продолжали шипеть друг на друга. К сожалению, на таком расстоянии слов было не разобрать. Однако перекорёженные гримасами гнева холеные лица и пылающие яростью глаза замечательно иллюстрировали взрывоопасную ситуацию. Воздух буквально наэлектризовался. Казалось, что сейчас лопнут лампочки, а от разгневанных женщин посыплются жгучие искры. И вот извечный вопрос — что делать? Свалить по-тихому или вмешаться? Ну, скандалы мне не нужны, однако на Елизавету у меня грандиозные виды. Если всё правильно сделать, то она поможет мне легализоваться в дворянском обществе Петрограда, да и через неё можно познакомиться со многими аристократами. И сейчас просто невероятный шанс привязать её к себе. Да, сложившийся у меня в голове план весьма рискован, но, вашу мать, как же он хорош! У меня даже сердце в груди застучало сильнее, а волоски на руках встали дыбом. Губы же сами собой исказились в хищной волчьей улыбке. Поиграем…

Мой взгляд впился в Романову, а та что-то резко прошипела и решительно шагнула к пышке. Толстушка отшатнулась, испуганно прижала руки к внушительной груди и визгливо заголосила:

— Сударь Пацци! Где вы? Мне безотлагательно нужна ваша помощь!

— Я здесь, прекрасная донна Орлова! — с итальянским акцентом произнёс смуглокожий поджарый мужчина лет тридцати пяти.

Он вышел в круг и встал подле довольно улыбнувшейся пышки. Его худощавое лицо с острыми чертами и бородкой-эспаньолкой выражало непоколебимую уверенность в собственных силах. А тёмные глаза-маслины сверху вниз высокомерно уставились на Романову, которую буквально затрясло от злости. Будь у неё в руках шило, то она бы в припадке гнева могла пронзить им выпирающий кадык итальянца. Впрочем, Елизавета вполне была способна и какой-нибудь энергоструктурой приголубить его. Но она лишь сжала ручки в кулачки и мазнула ищущим взглядом по физиономиям мужчин. Кто-то из дворян опускал глаза, а кто-то злорадно усмехался.

Взор девушки на пару секунд остановился на мне, но потом побежал дальше. Она не видела в зелёном юнце своего защитника. Однако у меня были свои планы.

— Простите, — бросил я старику-военному, решительно отодвинул его со своего пути и двинулся к удивлённо вскинувшей брови Елизавете Васильевне.

Я шёл уверенно, как айсберг, потопивший не один «Титаник». А люди вокруг зашептались, глядя на меня.

— Сударыня, вы позволите мне стать защитником вашей чести? — галантно произнёс я, почему-то заложив левую руку за спину. В фильме, что ли, каком-то видел нечто подобное?

— Юноша, вы так сильно хотите покинуть этот мир? — проквохтала Орлова, насмешливо улыбаясь. — Подите прочь.

— Я сам властелин своей судьбы, поэтому всенепременно встану к барьеру. Вы ведь вызвали Елизавету Васильевну на дуэль? Значит, её защитник имеет право выбора оружия. И я выбираю револьвер.

— Белиссимо! Прекрасный выбор, — тонко усмехнулся итальянец, отвесив мне шутовской поклон. — Мне как раз не хватает одной победы на огнестрельном оружии, дабы получилась чёртова дюжина. Что ж, назовите своё имя, чтобы я испросил у Девы Марии прощения за вашу смерть.