— Ага, — кивнул я.

— В тир? — удивилась Варвара, семеня рядом со мной. — Это из-за сударя Морозова? Неужели вы не нашли примирения? Никита Алексеевич, ну что вы, как мальчишка? Не стоит устраивать дуэли по всяким пустякам. Я уверена, что вы легко сможете найти согласие со Львом Андреевичем. Он воспитанный молодой человек. Сделайте первый шаг.

— Пусть сам делает, — буркнул я, поймав одобрительный взгляд Рыжика.

— Конечно, это ваше право, но подобный ответ ранит моё сердце, — печально вздохнула она, поправила брошку, приколотую к платью, а затем тихонько у меня спросила: — Сударь, право слово, мне неловко об этом говорить, но вы ничего не знаете о том, как в мой ридикюль попали двадцать рублей? Ядвига уверена, что вы имеет отношением к этому происшествию.

— Я? Нет. Она ошибается.

— Я понимаю, что вы из лучших побуждений, но впредь так поступать не стоит. Вот ваши деньги, — решительно сказала она, и её ручка в перчатке полезла в ридикюль.

— Ежели вы хотите смертельно оскорбить меня, то идёте верной дорогой.

Рука девушки тут же замерла, а сама она испуганно посмотрела на меня, пару секунд поразмыслила и выпростала из ридикюля лапку с пустой ладонью.

— Хорошо. Но впредь всё равно так не делайте, — прошептала Варвара, грациозно спускаясь по чугунным ступеням лестницы.

Я неопределённо хмыкнул: вроде как и соглашаясь, а вроде как и не признавая того, что именно мои проворные ручки сунули в ридикюль деньги. Однако русоволосой красотке хватило такого «ответа». Она улыбнулась и вместе со мной покинула университет, а уже во дворе мы подождали отставших Ядвигу и Кондратьева. У последнего на лице проступали красные пятна, а глаза сверкали. Кажись, полька опять его вербально приложила. И он даже не успел дать ей достойный ответ, поскольку Квятковская цапнула Варвару за руку и сообщила нам, что они отпражвляются в поход по портняжпшным мастерским.

Кондратьев проводил польку пристальным взглядом и вздохнул:

— Что за девушка? Она заставляет моё сердце и петь, и плакать. Такую лебедь совсем непросто сразить стрелой Амура.

— Крепитесь, Ромео, крепитесь. Ты ещё хлебнёшь не одну порцию яда. А если не склеится у тебя с Ядвигой, то потом будешь писать стихи краше прежних. А ежели тебя ещё и на дуэли кто-то убьёт, то твои вирши вообще потомки изучать будут, — выдал я, похлопав его по плечу. — Так, где тут тир? Руки чешутся пострелять.

— Мудрено ты как-то говоришь, Никита. Однако ладно. Пойдём. И по дороге поведай мне о том невоспитанном дворянине, коего ты проучил, а я расскажу тебе о цыганке… У тебя есть возможность с ней свидеться.

Я покашлял в кулак и в красках рассказал Рыжику о том случае в универе, когда мне довелось выбить зуб тупому уроду.

— Ты поступил абсолютно верно, дав по физиономии этому охальнику, — прокомментировал Кондратьев мою «Повесть временных лет».

— И я того же мне мнения, — с ухмылкой сказал я, шагая по тротуару в числе других студентов, покинувших территорию университета. — А что ты хотел поведать мне о цыганке?

— Ну, стало быть, завтра после захода солнца можно с ней коротко перемолвиться. Стоить эта забава будет пятнадцать рублей.

— После захода солнца? Ты время выбирал? — криво улыбнулся я, почувствовав вцепившееся в загривок волнение. От разговора с цыганкой многое будет зависеть.

— Нет, не я. Знакомец мой. Впотьмах начальство ничего не углядит. В саму-то тюрьму тебя провести не смогут, слишком много людишек придётся умаслить, а вот на территорию — вполне. Окошко камеры этой цыганки как раз на тюремный двор выходит. Вот через решётку и спросишь у неё, чего тебе надо. Только это… времени мало у тебя будет, так что сразу решай о чём разговор пойдёт.

— Хорошо, — кивнул я, полез в карман за деньгами и невзначай огляделся. Студенты рассосались по округе, однако их заменили простые горожане, среди которых особенно выделялся покрытый сажей трубочист. Он прошёл мимо нас и скрылся в одном из дворов-колодцев. А я обернулся, без задней мысли глянул ему вслед и вдруг среди прохожих заметил знакомую сутулую фигуру, метнувшуюся в лавку таксидермиста.

— Ого! — покинуло мой рот удивлённое восклицание.

— Чего? — вскинул брови Рыжик.

— Кажется, за нами следит Аркадий Борисович. Он в лавку шмыгнул, — произнёс я и вручил парню деньги.

— Да ты что?

— Угу. Только ты не показывай того, что мы его срисовали…

— Что сделали? — ещё больше удивился парень. Аж рот открыл, демонстрируя нижние кривые зубы.

— Заметили. В общем, не суть. Просто иди и не оборачивайся, как Орфей из Подземного мира.

— Хорошо. А чего ему надобно-то?

— Не знаю. Может, он и не следит за нами, а по своим крысиным делам куда-то скачет, — с отвращением предположил я и спросил: — Нам ещё далеко идти-то?

— Нет. Отсюда до тира уже доплюнуть можно.