— Слышь, парнишка… Ты куда такой нарядный?

Алекс притормозил, не желая останавливаться, но в проходе появились двое, всё же вынуждая замереть.

— Чего вам угодно? — без капли беспокойства глядя на выползающих из тени гопников, спросил он.

— Да погоди ты… — раскручивая в руке чётки и громко чавкая жвачкой, заговорил нелепый сутулый тип. — Не кипишуй, в натуре… Расскажи лучше, чем живешь, чем дышишь… К нам тебя каким ветром занесло…

— Ага, — таким же потрескивающим противным голосом поддакнул ещё один, — как на духу поведай…

«Странные какие-то хулиганы», — подумал Алекс, глядя на приближающуюся гопоту, — «вроде гопники не должны быть такими мускулистыми, а у этих руки, причём у всех, как на подбор, толще, чем у меня ноги… Да и мышцы рельефные, накачанные явно не на дворовом турнике. И чушь несут какую-то…»

Плюс двигаются вроде абы как, но в итоге выходит грамотно, перекрывая возможные пути отступления, словно хорошо обученный отряд охотников — трое перед Алексом, трое сзади и по двое с боков.

— Мне некогда, ребят, я тороплюсь… — ещё на что-то надеясь, ответил князь, но его уже никто не слушал.

Главарь, тот самый, что показался Алексу сутулым, внезапно ускорившись, рванул наперерез, причём с намерениями явно недобрыми. Но не успел сделать и трёх шагов, как опрокинулся навзничь от мощного удара силой. Магию, — боевую магию, — князь не использовал,

Если его заподозрили, и это проверка, выходить из образа талантливого, но необученного одарённого явно не стоит. Но справиться с десятком здоровых и подготовленных мужиков, без использования хоть каких-то заклинаний, совершенно нереально.

Значит, остаётся одно — бежать. И чем скорее, тем лучше.

Поэтому Алекс, нанеся ещё один удар, всё же слегка кастанул и, словно молоденький козлик, упрыгал прочь от плохой компании.

***

— Куда прёшь!? — едва князь прошёл в арку ведущей к резиденции Бельских аллеи, как словно из-под земли выскочил охранник.

— Я приглашён на ужин, — остановился Алекс и, похлопывая себя по карманам, с ужасом понял, что потерял коммуникатор, а с ним и приглашение, без которого, тем более в таком виде, его, естественно, не пустят.

— Кому ты чешешь, пацан? — угрожающе надвинулся сторож. — Иди отсюда, пока я добрый… Бегом!

— Но я серьёзно! — попытался оправдаться князь. — Посмотрите в списках! Болдырев, Илья Болдырев!

— Никуда я смотреть не буду… — угрожающе надвигался бугай. — Или ты сейчас же валишь, или я тебе чего-нибудь сломаю…

И только он поднял руку, намереваясь то ли схватить, то ли ударить парня, как тот, громко крикнув, сделал единственно возможное в данной ситуации, резко и сильно боднув охранника головой.

Тот хрюкнул, закрывая одной рукой разбитое лицо, второй всё же достал наглеца и, намертво цепляясь в рукав пиджака, закричал на всю округу,

— Тревога! Нападение! На помощь!

Алекс что было сил рванулся и, оставляя с треском вырванный рукав, со всех ног побежал к выходу, желая в этот момент только одного — оказаться как можно дальше от этого места.

Причём не от страха быть пойманным, отнюдь, он боялся лишь того, что в какой-то момент не выдержит и сорвётся, уж очень не нравилась его внутреннему «я» роль мальчика для битья, побить которого в последнее время пытаются все, кому не лень.

И он уже почти добежал, — до ворот оставался какой-то десяток метров, — как появившийся прямо перед ним человек резко махнул рукой, и князь, успевая заметить угасающим сознанием лишь усмешку на губах незнакомца, мешком повалился на траву.

***

— Илья, ты меня слышишь? Илья? — доносилось откуда-то издалека, но находящийся в полусознании князь не реагировал, никак не отождествляя себя с каким-то Ильёй.

— Отойдите! Все назад! — перебивая причитания, рыкнул кто-то на заднем фоне, и Алекса тут же обдало жгучей волной тёплого воздуха, заставляя полностью почувствовать своё тело, но всё ещё так же отстранённо, словно констатацию факта: да, есть руки, есть ноги, но и всё на этом.

— Чем ты его ударил? — почти вплотную приблизился рычащий голос.

— Серым прахом… — тихо ответили ему.

— Несите в левое крыло. Пусть готовят рекупатор… Быстро!

И князь, поднимаемый кем-то на руки, — всё так же ничего не соображая, — «поплыл», испытывая при этом необъяснимый восторг.

Второе пробуждение прошло более удачно. Он уже вполне адекватно воспринимал действительность, встал на ноги, вспомнил всё, что произошло, и когда через несколько дней в стерильно белом боксе появился Эдуард Констанинович, смог вполне осознанно приветствовать его.