«Ну и славно», — обрадовался Алекс, эту тему он давно прошёл, а значит, можно почитать что-нибудь более полезное. Но у его соседа, похоже, были совсем другие планы.

— Чё делать будем? — толкая князя в бок и показывая какую-то игру на комме, прошипел он, дождавшись, когда общий уровень шума в аудитории немного подрастёт.

Алекс молча глянул на дурачка и, ничего не отвечая, уткнулся в свой коммуникатор.

— Вот зря ты молчишь, — немного подождав, продолжил сосед. — Скоро всё изменится, и ты ещё будешь меня уговаривать поиграть с тобой.

— Когда мой батя станет главным, — продолжал неугомонный, — я позабочусь, чтобы тебя отчислили!

— А когда он будет главным? — на автомате спросил Алекс.

— Через три дня! — обрадовался парень и снова подвинул комм с загруженной игрой.

— А что будет через три дня? — заинтересовался князь. — Революция?

Дурачок побледнел и, едва не прячась под парту, громко зашипел, прикладывая палец к губам:

— Тс-с-с… Откуда ты знаешь?

— Так я тоже участвую. А ты откуда?

— Подслушал! — гордо ответил сосед и, понимая, что сказал что-то не то, добавил. — То есть услышал, нечаянно…

«Странное совпадение», — подумал Алекс и, набирая в поисковике фамилию дурачка — Ливневы, нажал на поиск.

— Ты уверен что мальчишка не придумал всю эту историю? — Пытливо заглядывая в глаза Алексу, спросил Леонид.

— Как я могу быть уверенным? Я же практически не владею информацией. То ты мне про продажные семьи чешешь, то про покушения на Императора... Как тут разобрать?

По большому счету, Алексу не было дела до своего «дедушки», — если тот и умрет раньше времени, от этого ничего не изменится, наследник рожден, и вполне дееспособен. Больше того, князь знал как точную дату смерти Императора, так и то что умрет он не от бомбы, или пули, а от «затяжной, продолжительной болезни» — так писали в исторической литературе. И случится это через три с половиной года, то есть по сути, — если конечно своим появлением Алекс не сдвинул маховик времени, — никакие покушения ему не страшны.

Вот только было одно но, — на информацию о покушении на наследника, — в спасении которого участвовал князь, — он нигде ни разу не наткнулся, — хотя об этом до сих пор трубят на каждом углу, а это значит что временные закономерности все же могут быть нарушены.

— Ну про продажность семей я тебя не обманул, любого человека можно купить, дай только цену, а вот насчет всего остального, здесь да, каюсь, слукавил... Но только если бы мы всем и сразу верили.... Так что извини, полного доступа ко всей информации у тебя пока не будет.

— Но хоть о том что конкретно от меня требуется, ты можешь рассказать?

— Конечно. Но тут видишь ли в чем загвоздка, сейчас, — да впрочем как и всегда, — такое время, когда доверять никому нельзя, — я не о тебе конкретно, — поспешил добавить маг, — о людях вообще, причем даже о самых близких...

Тут он замолчал, и продолжил сколько после того как Алекс деликатно кашлянул, и спросил,

— Бельский?

Леонид улыбнулся.

— Нет, что ты... Я Эдика с детства знаю, — можно сказать на одном горшке росли, в нем я нисколько не сомневаюсь, чего и тебе советую. Конечно роль главы первой семьи несколько изменила его, но это только внешне, в душе он все тот же...

— Даже у маньяков есть кто-то кто скажет точно так же. — парировал Алекс. — Но ты мне сказки не рассказывай, к делу переходи, я с тобой на одном горшке не сидел, миндальничать не буду.

— Ох как грубо... — настороженно глянул Леонид. — Что голубая кровь наружу лезет?

Алекс кивнул.

— Ты даже не представляешь насколько.

— Вот в этом то как раз и проблема.. кхм... князь...

— В моей крови?

— Может и в ней тоже, но я в общем имею ввиду.

И он, в свойственной ему манере, — тоном старшего брата — стал объяснять что сейчас происходит вокруг царствующей семьи, и к чему это может привести.

С его слов получалось вот что:

С самого зарождения государства Российского, цари были окружены боярами, по сути теми же первыми семьями, и естественно без их одобрения, или поддержки, в государстве практически ничего не происходило.

Они постоянно грызлись меж собой, воевали даже, но все это были внутренние разборки, русские, на саму суть государственности не влияющие. — Борьба за кормушку опять же.

Но со временем появилась еще и третья сила, для которой Россия, со всеми ее потрохами, была не более чем потенциальная колония, — и эта сила конечно же старушка Европа.