— Слава и честь стратегу! — поприветствовал он, когда наши отряды сблизились. — Мы здесь, чтобы сделать ваш дальнейший путь максимально безопасным и комфортным.

И понеслось…

На первом же привале оркестр спешился, начав наигрывать что-то в меру пафосное, слуги натянули тенты от солнца и пыли, закурили какие-то благовония, начали предлагать мне десятка два разновидностей вина и напитков в ассортименте.

Честно, я почему-то ощутил себя скорее неловко, чем удовлетворенно. Все эти роскошества посреди пыльной дороги смотрелись как оснащенный джакузи и стрип-шестом десятиметровый позолоченный лимузин какого-нибудь очередного дегенеративного рэп-исполнителя из афронаселения Соединенных Штатов. От вызывающего богатства меня сейчас воротило больше, чем от человечьих костей или свежих трупов. Зачем? Ведь все эти ресурсы можно было потратить на оружие!

В общем, до Несены я добрался в относительной безопасности, но крайне задолбался от шума и гостеприимства Фальвуса. А то ли еще будет…

По въезду в город декурион мне рассказал, что семья Фальвуса уже умудрилась скупить почти половину Несены, а треть кораблей присутствующего военного флота также напрямую принадлежат родственникам стратега. Большая часть из них построена на заказ, но некоторые были выкуплены у государства и отреставрированы. Осьминог, как оказалось, это что-то типа личного покровителя самого Фальвуса. Тотемное животное, как модно было говорить в Интернете.

Я узнал из слухов, что сам флотоводец происходил из богатой провинциальной аристократии, заправлявшей в каком-то там приморском городке. Нементилы это был один из местечковых олигархических кланов. Владельцы заводов, газет, пароходов. А затем случился в их семье праздник — появился стратег. И не просто стратег, но прям таки флотоводец. Фальвус с самого раннего детства был ближе к море, чем к суше. Вот и дар свой божественный направил не на пыльные поля твердой земли, но на водные просторы. Старт у молодого стратега был великолепный. Сразу в наличии опыт морских путешествий, отличное знание торговых маршрутов, связи семьи, немалые денежные средства родственников и даже небольшой личный флот. Мне бы так. Фальвус занялся отчаянным приумножением семейного капитала. И у него получалось. Фальвус гонял пиратов, охранял торговые пути, мутил всякие там схемки и делишки на поприще таможни, морских перевозок и так далее, а его родственники в это же время скупали все, что только им готовы были продать. Но по закону Вселенной каждое действие рождает противодействие. Вот и обзавелись Нементилы не только богатствами, но и недоброжелателями. В Столице начались разговоры о провинциальных выскочках. Непомерно жадных полуплебеях, готовых на любые подлости и откровенный разбой… Причем нельзя сказать, что это мнение было так уж далеко от истины. Однако Фальвусу пока удавалось оставаться на плаву. Возможно, недоброжелатели просто решили, что стратег с одной стороны полезен, а с другой не вечен. И как только осьминог склеит щупальца, то можно будет взять остальное семейство за жабры. Указать на их место.

Мы приближались к порту. Неужели когда Фальвус пригласил меня на борт флагмана, то не шутил?

Под моих людей выделили целый небольшой квартал под проживание. Я заметил, что порт и все городское пространство около полностью оккупировали силы Фальвуса. Там, где когда-то шумели рынки и зазывали моряков шлюхи, ныне суетились рабочие и стояли на посту солдаты. Торговцев сплавили в наскоро возведенные пристани за стены, но не всех… Для кораблей, принадлежащих семейству Нементил и их друзьям места нашлись. Думаю, тут все по классике: конкурентов то проверки замучают, то контрабанду найдут, то вообще судно сгинет без следа. Так вот создаются сверхприбыли в условиях античного капитализма.

У нас все было примерно также, а местами жестче. Тот же Красс, ставший чуть ли не богатейшим человеком в истории, состояние нажил не на модном стартапе из гаража, а с помощью проскрипций Суллы, когда имущество репрессированных продавали своим за копейки.

Улицу, ведущую к порту, для нас полностью освободили, а по обеим сторонам стояли легионеры в чешуе или сегментатах. Скутумы выкрашены сине-зеленым, а в качестве знаков не популярные обычно молнии, а трезубцы Нейроса, бога морей.

Вроде бы в подчинении Фальвуса официально находился всего один легион, пусть и сверхкомплектный. Мало для человека такого масштаба. Однако моряки в состав легионов как бы не входили, абордажные команды многих кораблей тоже. Вот и получается, что фактически у него имелось все 20, а то и 25 тысяч человек только в Шадде. У его семьи на родине была еще небольшая армия наемников, если верить слухам, а тут я слухам верить склонен.

— Прошу вас, стратег. — предложил мне спешиться декурион. — Пройдемте на пирс.

Так мы реально поплывем на корабль? Что ж, в плане безопасности не худшая идея. Одно дело залезть в окно дома, а совершенно другой уровень запары это забраться на борт флагмана посреди целого военного флота.

У пирса нас ждала крупная парусно-гребная лодка, которая стартанула довольно резво для посудины без мотора. На веслах были не рабы. Это один из признаков дороговизны корабля. Рабы обходятся дешевле, но могут поднять бунт. Если же на веслах моряки, то в случае абордажного боя они могут вооружиться.

Вскоре мы лавировали между раскрашенными корпусами деревянных гигантов. Летающий лев, какой-то типа дракон, осьминог. Нос каждого боевого корабля был заострен и погружен в воду. Там находился обитый медью или бронзой выступающий таран, иначе называемый ростр. В случае больших побед иногда колонны или стены украшали рострами, то бишь носовыми таранными частями, вражеских кораблей. Собственно ростральные колонны в Петербурге это закос на данную традицию.