– В банде?! Вы сказали "в банде"?
– вскричала его собеседница.
– Вы что, сошли с ума? Как вы смеете называть так Гарибальди и его бойцов! И, если на то пошло, синьор Энрико Датто, то ведь и вы здесь, в этой "банде"!

– Ну да, ну да, вы правы, я совсем не то хотел сказать, - поспешно перебил ее Датто.
– Вы сами виноваты: от всех этих расстройств, от тревоги за вас я сам не понимаю, что говорю. Лючия, поймите, вы должны, вы обязаны во что бы то ни стало уехать отсюда. Здесь для вас не место. Через несколько дней всех гарибальдийцев перебьют, не останется в живых ни одного человека. Гарибальди тоже изловят, и его ждет казнь. Вы не можете здесь оставаться, Лючия!

– Почему вы так уверены, что гарибальдийцев перебьют? Откуда вам это известно?
– не сдавалась девушка.

– Это все равно откуда, но я знаю, знаю наверное, - лихорадочно говорил Датто.
– Поймите, я не выдумываю.

– Тем более я должна остаться здесь, с ними, - твердо сказала девушка.

– Но вспомните, Лючия, у вас есть отец...

– Мой отец стал бы меня презирать, если б я оставила наших друзей в беде! И он и я - мы любим Гарибальди и свою Италию. И давайте кончим этот разговор, Энрико. Вы отыскали меня на "Пьемонте". Ваш посланный обманом привел меня в этот дом. Мне сказали, что ранен синьор Алессандро, что он нуждается в помощи, и привели меня сюда, уверив, будто он лежит здесь. А вместо этого меня весь день держат взаперти, как пленницу, а теперь являетесь вы и убеждаете бросить Гарибальди и его бойцов!

Датто пожал плечами:

– Что ж, я знал, что вас можно повести куда угодно, если вам скажут, что где-то лежит раненый этот русский, этот несчастный желторотый птенец, которого вы любите. Я знал...

– Да, люблю и не скрываю, что люблю!
– Голос зазвенел слезами.
– И вы не заставите меня уехать отсюда, бросить его в минуту опасности!

Наступила долгая пауза. Датто отирал платком лоб.

– Молите бога, Лючия, чтоб я забыл все, что вы мне только что сказали, - вымолвил он наконец.
– Это будет лучше для вас. Вы будете моей женой, это решено. До ночи вы останетесь здесь. Ночью за вами придут и переправят вас в Рим. Там вы будете ждать меня. Я все сказал.

– Нет! Не будет этого!
– закричала что было мочи девушка.

Датто ее не слушал. Он схватил ее в объятия, поцеловал, невзирая на то что она отбивалась изо всех сил, и выбежал из комнаты.

Сейчас же за окнами что-то мягко ударилось о землю: это Лука спрыгнул со своей оливы. Мальчик едва успел отскочить в тень хижины и броситься плашмя на землю. Послышался звук ключа, поворачиваемого в замке, и, чуть не наступив на Луку, мимо быстро прошел Датто.

Первым движением мальчика было последовать за ним. Но соблазн перехитрить Датто, насолить ему и разрушить его планы, а главное, слова неизвестной девушки о том, что она знает и любит русского синьора Алессандро, пересилили. Лука дождался, чтоб вдалеке замерли шаги офицера, и только тогда подошел к двери хижины. Замок был старый и ржавый. Лука тихонько поскребся в дверь.

По лестнице застучали каблуки.

– Кто там?
– послышался испуганный голос.

– Это я, Лука Скабиони, - отвечал мальчик.

– Какой Скабиони? Я не знаю никакого Скабиони, - все так же испуганно сказала девушка.

– Пускай вы меня и не знаете, но я ваш друг, синьорина, - горячо зашептал у двери Лука.
– Вы можете мне поверить, клянусь святым Джованни, моим покровителем! Меня послал сюда синьор русский, который вам известен. Я денщик его и синьора Леоне.

– Что ты говоришь! Тебя послал синьор Алессандро? Это правда? воскликнула девушка.
– Поклянись, что не лжешь!

– Клянусь своим вечным спасением!
– торжественно сказал Лука. Хотите отсюда выбраться, синьорина? Я отведу вас к синьору Алессандро и его другу.

– Еще бы не хотеть! Но я заперта здесь!
– горестно вздохнула пленница Датто.

– Это мы сейчас устроим. Есть у вас в доме какой-нибудь молоток или хоть большая палка?

– Вот здесь, в углу, валяется какая-то мотыга.

– Давайте ее сюда. Попробуйте просунуть мотыгу под дверь.

Мотыга была благополучно просунута. Два-три удара по замку - и ржавая дужка соскочила. Дверь распахнулась, и на пороге, со свечой в руке, предстал совсем юный, чуть старше Луки, гарибальдиец в красной рубашке и круглой венгерской шапочке. Лука вытаращил глаза:

– Эй, парень, послушай, а где та рагацца, та девушка, которая сейчас разговаривала со мной?

Молодой гарибальдиец звонко расхохотался:

– Протри глаза, мальчик! Да ведь это я. Я сама.

– Врешь!
– Лука был возмущен.

– Гляди, коли не веришь.

Круглая шапочка соскользнула с головы, и целый водопад темных волос заструился по плечам девушки. Лука щелкнул от восторга языком:

– Вот это да! Ловко это у вас получается, синьорина!

Он дунул на свечу.

– А теперь бежим! Бежим скорее к синьору Алессандро и синьору Леоне!

Но девушка медлила. Она запрятывала снова под шапочку свои кудри и подозрительно вглядывалась в мальчика.

– Послушай, а это не он тебя подослал? Не Датто? Ведь он такой хитрый...
– нерешительно пробормотала она.
– Скажи, куда ты меня поведешь?

Лука не выдержал, чертыхнулся.

– Porco Madonna! Беда с этими девчонками! Да я же поклялся, синьорина, своим вечным спасением. Говорите скорее, что мне сделать, чтоб вы мне поверили, а то этот ваш Датто, того гляди, вернется, и тогда мы пропали!