— Кота? Разве тари не вымерли? — поразился я. Бабушка часто мне рассказывала о древних, да и я сам много читал о тех зверянах, что правили нашим миром в прошлые эпохи.

Айрэсдарк посмотрела на меня с осуждением, давая понять, чтобы я не вмешивался в разговор. Но продолжила тем же ровным голосом:

— Четверо из пяти посланников придут в храм бога-чудовища, чтобы возродить величие древних. Один будет любить только себя, другой придет, чтобы вернуть утраченную любовь, третий сделает свою любовь своим богом, и лишь четвертый будет помнить о чести. Но один из них предаст своих покровителей, и вновь откроет в наш мир путь великому древнему злу.

Айрэ снова взяла на себя ведущую роль в мелодии, придавая своим словам больше зловещего веса. Музыка опять сделалась тревожной, а за её усилившейся громкостью порой начинали теряться слова. Но смысл так передавался даже лучше, чем речью.

Или, я так думаю только потому, что сиин, и привык говорить сквозь мелодию с детства?

— Это что, пророчество? Вы типа ясновидящая? — Сайрис удивленно приподнял бровь.

— И да и нет, воронёнок. Это пророчество, но оно не мое. Мне четыреста десять лет, и за это время ты первый, кого безбожники допустили сюда. Ты единственный иномирец, допущенный ими в Геотерму, а значит ты — один из посланников.

А ведь верно. Сорами с презрением относятся к «низшим расам», как называют нас и некоторых других первые хозяева этого мира.

— Он пользуется силами проклятого бога, — счёл нужным вмешаться я. Сайрис в этот момент посмотрел на меня, словно на живой труп. Но разве я мог промолчать? Если в пророчестве кто-то пробудит к жизни древнее зло, что сгубило так много душ, то она должна знать о стихии человека!

— Я знаю, милый, — ответила прабабушка. — Но стихиями одержимы будут все посланники. — И повернувшись к Саю, продолжила уже для него. — Да, я знаю, какое бремя лежит на тебе, пустой дух. Знаю, что жрёт сейчас твоё сердце. Но помни, что лишь один из избранных посланников станет истинным злом.

— Ворон, змей, кот, волк и лис, верно?

— Я знаю лишь, что к храму придут четверо избранных, иномирец. Четверо из пяти. Волков среди зверян больше нет, потому посланника волка можешь уже не считать. — в голосе старухи засквозила печаль. Амуанити были самыми близкими и преданными друзьями сиин. Падение их империи стало концом и для процветания крошечного музыкального народа.

— Я думал, тари тоже больше не осталось, — поделился своим знанием и Сайрис. Несмотря на то, что координаты таинственного храма абсолютного зла так и не были названы, ненастоящий ворон был поглощен новой темой.

— Это так. Они давно канули в бездну. Но в живых всё ещё есть последний из рода. Безумное, одержимое жаждой крови чудовище, не имеющее ничего общего с самой светлой расой нашего мира. Его имя — Безупречный. Если однажды встретишь его — молись всем знакомым богам, ибо сбежать от него невозможно. Подобное тянет к себе подобное, так что кошачий посланник самый верный кандидат в предатели. Однако будет лучше, если ты… лишишь жизни всех посланников. Будь то отродье Змея, Кота или Лиса.

— Я… что? Вы мне при…

— Советую, воронёнок. Ты ведь желаешь жить в этом мире? Но если пробудится сам знаешь кто, жизни не видать никому. Однако решать только тебе.

— Почему вы мне всё это рассказываете? Вдруг тот предатель, о ком говорилось в вашем пророчестве — это именно я?

— Нет, Сайрис, — чуть насмешливо, но по-доброму улыбнулась Айрэ. — Ты не чудовище, даже если сам себя считаешь таковым. Посмотри на свои руки.

А ведь верно.

О, забытые боги, как я мог не заметить?

Ладони ненастоящего ворона, человека, лежали на гладкой металлической поверхности хаани, смущенно прекратив свой бег по инструменту. Сам того не заметив, он выстукивал несложный и однообразный ритм.

— И что с того? Это что-то значит? — удивлённо спросил Сайрис.

— Значит, воронёнок, но ты этого не поймёшь.

— Хрен с этим. Если я соглашусь, то получу место храма на карте?

— Прости, иномирец, я не могу ответить на этот вопрос. Но не спеши проявлять гнев. Возвращайся туда, откуда пришел, и разыщи пьющего кровь по имени Алиот Алашан. У него есть нужный тебе ответ и рядом с ним однажды встанут четверо посланников. Одним из них должен стать ты, а трое других — мертвецами.

— Почему, Айрэдарк? Почему вы решили помочь мне после всего сказанного? Ведь вороны столетиями уничтожают ваш род?

Не привыкший к словам благодарности голос Сайриса плохо умел приобретать окрас этого чувства. Да и имя старейшины произнести верно оказалось выше его сил.

Старая сиинтри вновь улыбнулась, не заметив ошибки. Теперь чуть покровительственно и по-доброму. Но вместе с тем, в голосе её всё ещё была строгость.

Я затаил дыхание, ибо меня тоже сильно волновал этот вопрос. Почему она рассказывает это всё нашему врагу?