Удар.

Травяной клинок входил внутрь, окончательно обламываясь и навеки застревая там. Тело твари принялось крениться в бок.

— Минус два, ворон!

Прикончив первого, пылавшего лиловым пламенем монстра, он безуспешно теснил второго. Призванная им лиловая пасть-рука проклятого бога, наносила заметный урон врагу, но не давала никакой защиты от еще трех чудовищ, поливавших его шквальным огнем сосулек и градин. Не смотря на куда меньшую, чем у меня, ловкость, человек легко уворачивался. Похоже, более чувствительные чему у нас, глаза людей, могли почти что предсказывать атаки врага. Не просто уходить, оказываясь в световом пятне, но заранее замечать траекторию взгляда водяни и вообще не попадать под удар.

Но… сразу четыре врага!

Вновь зарычав, я, окончательно не осознавая своих действий, спрыгнул с высоких плеч умиравшего монстра на того, что теснил Сайриса в ближнем бою. Не понимаю, почему мой народ так трусит выйти в бой против вороньего племени? Точно рассчитанный прыжок позволил когтями вцепиться в противника, и рвануть вверх, вновь меняя форму и выхватывая лезвие из прессованных трав и лепестков церу.

— Тормозишь, ворон! — рыкнул я, спрыгивая вниз, прямо под взгляды двух водяни.

Уйти из-под такой атаки — почти предел моих возможностей. Но я справлюсь!

По нервам прошелся удар боли, словно от электрического тока сорами. Тело предательски выгнулось, и вместо прыжка, я лишь неуклюже повалился рядом с едва не пронзившей мне лоб сосулькой. Проклятая раненная еще в начале голень!

Взгляды светящихся лиц водяни скрестились на мне. Время растянулось, но я уже понял, что не успеваю ничего сделать. Даже без раны у меня не хватит скорости уклониться. Мысли лихорадочно заметались в голове, но решения не находилось. Выходит, я себя переоценил?

На сей раз ничто не помешало ледяными иглам прошить мое тело насквозь. Испугаться времени уже не хватило.

Бирюза растекалась повсюду, на сколько хватало зрения. Камни и плесень защитного цвета, волшебный бирюзовый мох и темная бирюза травы. На душе сразу же стало тепло, как будто я вернулся Домой, под свет холодного солнца замерзшего мира, где теплится жизнь у крошечного горячего гейзера.

Нет, не в Геотерму, вернее, не в нынешнюю. Мир сиин столетиями не меняется, застыв в своем собственном странном монотонном плавании, но я отчетливо чувствовал, что это совсем не то время. Что, если вся ваша жизнь — это только сон, а настоящий вы сейчас проснетесь в колыбели и осознаете, что все это было только лишь сном. Даже не будущим, а просто иллюзией?

Я чувствовал смех матери и голос отца. Ощущал запах лиственного пирога. Во рту сразу же вспомнился чуть горьковатый с кислинкой, но в то же время сладкий вкус, которым так славилась кухня нашего дома. Наверное, потому брат так с детства заинтересовался домоводством.

Я чувствовал игру прабабушки, спорившей с моим дедом о каком-то подземном чудовище. Отец всегда крутился на кухне — он очень любил готовить, не смотря на то что в те времена еще был разведчиком и ходил в рейды. А мать почти все время играла на хаани…

Хочу Домой. В те времена. Когда все сиин’дарк были живы.

— Я сделала все, что могла, вороненок. Не в моих силах обратить смерть. — проскрежетал старческий голос склонившейся над телом бирюзововласого мальчика фигуры. — Почему тебя это так печалит? Разве это не расходный материал?

— Этот придурок завалил троих водяни выше его уровнем в несколько раз. Такой расходный материал мне еще пригодится для других целей.

— Правда? — а если хорошо вслушаться, разве может простой старческий голос так сильно и неестественно дребезжать?

Но по темной фигуре никак нельзя было сказать, что она такое на самом деле. Длинная маска из черепа гигантского ворона, костюм из листьев и перьев, длинные торчащие из спины острые древесные сучья, на которых было надето несколько мертвых рыбин и тонкие, сморщенные, похожие на птичьи, пальцы, тянувшееся к огню.

Сайрис понятия не имел, что за существо перед ним, но верил в его силы куда больше, чем в таинственного ректора хрустальной башни, которого в Доминионе считали самым почти полубогом, или своего наставника, одного из древних безумцев. После знакомства с народом сорами, человек начал считать это существо частью народа ворон из-за внешних сходств, но сейчас он был уже в этом не так уверен. О детях Ворона говорили перья, череп-маска с длинным птичьим клювом, руки, электрическая лампа, которую существо носило на самом высоком растущем из спины древесном суке…