— Мы в ответ придумали решение не хуже, — Карик тем временем продолжал. — Уничтожить-то толпы людей не сложно, но жалко тратить силу, плюс нужно было думать о будущем. Что мы станем делать, если Атон приведет не один миллион смертных, а сотни…

Я невольно представил. Не одно поле боя, не множество небольших, пусть и громких сражений в тысячах миров, а все мироздание, покрытое вспышками стихий и криками умирающих душ. Я неожиданно осознал, что если Атон специально выбрал этот мир для проверки своей теории, то сделал это еще и для того, чтобы оценить, насколько подобная стратегия усилит Смерть… Нельзя не учитывать столь явное воздействие на одну из великих стихий.

— И что вы придумали? — пока я молчал, вопрос задала Майя.

— Мы провели разведку, — начал Карик, и было видно, что он искренне гордится этой операцией. — Оценили мысли смертных и поняли, что не так уж они и горят желанием умирать за Атона. Плюс командиры-аристократы с той стороны уже успели вызвать к себе ненависть… В общем, мы подчинили парочку, запустили слухи обо мне. Кстати, это оказалось совсем не обязательным, они и так ходили.

— А потом вы просто предложили людям сменить сторону? — спросила Майя.

Карик довольно кивнул, на лицах его помощников мелькнула гордость за своего лидера, но вот у меня еще было слишком много вопросов.

— Как именно вы это организовали? Если бы с той стороны был бунт, то вы бы уже выдавили Атона из Поссума. Значит, выбрали что-то более надежное и менее рискованное, — я смотрел на Карика.

— Я приказал командирам отрядов, когда они идут в бой, кричать свое имя, — объяснил тот. — Тогда смертные могли бы прямо во время схватки отказаться от алтарей Атона, присягнуть новым покровителям и встать на нашу сторону. В итоге за один день мы переманили к себе половину врагов! Сражаться до конца предпочитали не больше одного отряда из десяти!

Я почувствовал терпкий и тяжелый запах неприятностей. Слишком просто, слишком хорошая статистика, даже с учетом программы Карика. Половина вражеской армии за один день — я готов поверить в подобное только в одном случае. Если враг сам отдал их нам, чтобы использовать на следующем этапе. Например, для удара в спину.

— Кто предложил план переманивать врага? — спросил я.

Если проверить этого бога, можно будет выявить связи с Атоном и уточнить детали ловушки. Я уже начал раскручивать эту мысль, когда ответ Карика окончательно сбил меня с толку.

— Твоя дочь. Кейси придумала этот план, мы вместе воплотили его в жизнь и… Кот, я хотел сказать, что иногда искренне тебя ненавидел. Даже в этот год: когда мы сражались, а ты занимался какими-то своими делами. Вон даже твои черные, на подготовку которых ты потратил всего месяц, приносят огромную пользу, а встань ты сам рядом со мной, и мы бы уже закончили эту войну. Но твоя дочь оказалась не хуже. А в чем-то, наверно, даже и лучше.

«Значит, не показалось», — услышал я мысленный голос Майи.

— Это Кейси проверяла мысли врага? Она добыла информацию о том, что они недовольны Атоном? — я говорил и одновременно выпускал во все стороны силу абсолютного владыки отдельной части мироздания. Мне нужно было понять, что именно задумал наш враг. Теперь, когда в этом оказалась замешана Кейси, это превратилось из просто еще одного сражения в самое главное дело в списке моих приоритетов.

— Да, — ответил Карик, и было видно, как мой тон заставил его нервничать. Вот только в итоге он не собрался, а разозлился. Как же мешают некоторые эмоции. — Ты не доверяешь дочери?

Карик смотрел мне в глаза, его ноздри раздувались от гнева, а оказавшиеся рядом командиры невольно потянулись к стихиям, готовые поддержать своего лидера. Сколько их тут? Почти два десятка, не считая отрядов гвардии, которые смогут переместиться на облако за считанные мгновения. Справлюсь ли я? Вообще, можно было бы и попробовать, вот только бой ряди боя — это не то, за чем я сюда пришел.

— Ты правильно сказал, что это моя дочь, и она будет последней, кого я заподозрю в работе на Атона. Но если придет время, я проверю и ее, потому что это мой долг. Перед тобой, перед всеми, кто мне доверился.

— Думаешь, она после такого когда-нибудь тебя простит? — этот вопрос задал не Карик. Он вырвался у Майи.

И он был не столько про нашу дочь, сколько про нее саму. Похоже, моя жена еще не смогла сама до конца простить меня за то, как именно я ее спас.

— Если бы так однажды помогли мне, я бы простил, — просто ответил я. — Мне было бы обидно, если кто-то из вас решит, что я попал под чужое влияние, и начнет проверять, точно ли со мной все в порядке. Но я смогу это пережить, а потом лишь больше стану ценить нашу любовь или дружбу.