Вокруг так много трупов. Своих и чужих. Кровь, кажется, превратила улицу в настоящий Венецианский канал. Тела лежат повсюду, заставляя сердце пропускать удар.

А потом мертвецы начинают вставать, окутанные пурпурной энергией.

Она всё таки пришла.

[1] Художник — Cheyenne Malfait.

Глава 10

— Валя, угомонись, — отзываюсь я. — Ты не в Томском областном театре. Чуть меньше пафоса. Трепетать, умолять, упасть на колени… Ага, ещё что сделать? Помедленнее, я записываю.

Вместо ответа Вальтора с криком обрушивает на нас электрический вал.

Врубив Спурт, подхватываю на руки стоящую рядом Драгану и мчу Глайдом на другой конец пещеры. Тай с его Ионным барьером сможет о себе позаботиться, а вот в защите ушастой стервочки совсем не уверен.

По пути отбрасываю её в сторону, чтобы не подставлять под удар. Вальторе нужен я. Она будет бить по мне всем, что у неё есть. Ну пусть попробует.

Плотоядный оскал расцветает на лице.

Если она считает, что Стрелков Гилеада можно запугать, она ни хрена не понимает, с кем связалась. Я видел чужие воспоминания. Мои собратья умирают с улыбкой на лице, напоследок харкнув в лицо своему убийце. Не планирую нарушать эту славную традицию.

Пусть Владычица Бури оказалась сильнее, чем я рассчитывал. Значит, придётся хорошенько потрудиться, но в итоге она всё равно отправится в преисподнюю, проклиная день, когда нас свела судьба.

Активирую Кокон иллюзий и пяток послеобразов прыскает в разные стороны. Армия здесь мне не нужна. В замкнутом помещении от них будет больше вреда, чем пользы.

Резко уворачиваюсь от мощной молнии толщиной с фонарный столб. От запаха озона и статического электричества по всему телу встают дыбом волосы. Несколько вражеских атак безвредно врезаются в моих двойников под вопли разочарования со стороны Квазара.

Вскинув винтовку, всаживаю Противофазные выстрелы в гражданку Вальтору. Та юрко шныряет в воздухе, уходя от них, и пропускает, как Тай накрывает её новой волной алых серпов.

Элементальный барьер принимает на себя атаки, частично тускнея. Дроккальфар, крутанувшись, собирается послать в Николая молнию, но снизу по ней бьют хлёсткие взмахи Драганы.

— Ты сдохнешь здесь, сестричка! — щерится мечница. — И мамочке придётся стащить свой морщинистый зад с трона!

— Звёзды погаснут, Кройцева подстилка, прежде чем такая слабачка, как ты, сможет одолеть меня! — не остаётся в долгу Вальтора. — Ты всегда была ничтожеством и останешься им до самого конца!

— А у тебя ноги волосатые! — вмешиваюсь я в эту несомненно интеллектуальную беседу.

— Где?! — вздрагивает на миг Владычица Бури и невольно опускает взгляд на свои укрытые бронёй конечности.

Новый выстрел размазывается о её щит, и она вскидывает наполненные злобой глаза.

— Никого и никогда я не ненавидела так же сильно, как тебя!

— Это очень лестно, Валя, — отвечаю я вгоняя очередной Противофазный выстрел в её барьер.

Дрокк совершает широкий взмах рукой вокруг себя, и в пещере поднимается настоящее торнадо. Мощнейший ветер отрывает камни, гнилое дерево крепей и обломки ручных инструментов. Подрагивает лежащий ничком в стороне Крайтакс. Меня утаскивает вверх, словно гравитация утратила контроль над моим телом.

Пытаюсь дотянуться обухом топора до земли, чтобы вбить его в трещину, но притяжение усиливается, и я падаю вверх по направлению к Вальторе. Та закручивает ураган всё сильнее и сильнее. Свист ветра в ушах становится нестерпимым. Стены пещеры начинают искрить. Где-то внизу Тай вогнал катану в камень и упёрся ногой в соседнюю трещину. Примерно таким же макаром держится и Драгана.

Я зависаю в воздухе напротив Вальторы, поддерживаемый сильнейшим шквалистым ветром. Меня мотает и крутит, пол, стены и потолок меняются местами без остановки.

Кое-как вывернувшись, стягиваю со спины автомат и дробовик. Под Спуртом, когда перед глазами проносится перекошенное ненавистью лицо Вальторы, активирую Пригоршню пуль. Магазин Близнеца просаживается за пол секунды одной непрерывной очередью. Барабан Разорителя опустошается ещё быстрее — за одну десятую секунды.

В ответ на мои усилия Вальтора хохочет:

— Признай пределы своих возможностей! Смирись со своей ограниченностью!

— Говорит ходячая посредственность, которую родная мать выпихнула на задворки вселенной покорять какое-то захолустье. Безусловно от большой любви, а не потому что смотреть не могла на твою кислую рожу.