А если мне совсем повезло, ракеты превратили снайпера в кусок фарша на камнях.

Тай и Мэтт воспользовались предоставленным шансом и уже почти добрались до «безопасной» точки. Вижу, как мечник обхватывает Пироманта и спрыгивает со своей Шивы, заставляя ту улететь вперёд.

Успеваю промчать половину дистанции до фургона, когда справа расцветает новый белоснежный сгусток плазмы. Из-за моего ускорения, кажется, что мотоцикл движется сквозь кисель. Тело разогнано в десятки раз, а вот транспорт едва телепается, поэтому в маневрировании я ограничен.

Пригибаюсь, почти ложусь грудью на корпус Бахамута, и энергетический комок проносится у меня над самой холкой. Гудит защитный барьер, истончаясь, оберегая меня от разрушительного жара.

Предупреждения об опасности нет. Либо источник этой опасности слишком далеко, вне зоны действия способности, либо он каким-то образом прячется от меня. Потому что, как говорится в описании Инстинктивной бдительности, эффективность способности противопоставляется эффективности мер по сокрытию присутствия цели.

Сзади щёлкает тетива. Нако, умница, умудряется выпустить стрелу даже в такой хаотичной обстановке.

Почти зарабатываю косоглазие, пытаясь одновременно держать в поле зрения дорогу и холм по правую руку. Когда на его вершине вновь разгорается свечение, резко даю по тормозам, задирая заднее колесо Бахамута, и асфальт вспухает прямо перед моим лицом. Дорожное полотно прожигает до самой земли, образуя огромную безобразную прогалину.

Вновь ускоряюсь изо всех сил и последние метры пролетаю под визг колёс. Впереди появляется сомнительное укрытие в виде микроавтобуса и, оттолкнувшись от упора для ног, скидываю и себя, и девушку на дорогу. В ошеломлении вскрикивает Накомис. Асфальт бьёт по спине, но кинетический щит гасит удар.

Мы продолжаем скользить вперёд, преследуя упавший на бок Бахамут, который с душераздирающим скрежетом в движении раздирает дорожное полотно. Вот-вот вылетим из-за преграды, скрывающей нас от снайпера, но справа, как кобра, с места вытягивается Тай, и сильные руки дёргают нас в сторону фургона.

Пронзительно грохочет раскалившийся металл, и внутри минивэна вспыхивает обивка сидений. Похоже, недостатка боеприпасов наш таинственный стрелок не имеет и готов раздербанить машину на части, лишь бы добраться до нас. Ещё пара таких залпов, и он просто пробьёт фургон насквозь.

Мерзкая химозная вонь разгорающегося кожзама или чего-то подобного забивает обоняние. Весело шкворчит пламя.

— Нако, маскировка! — рявкаю я, вытаскивая винтовку из кольца.

Полицейская идёт рябью и начинает сливаться с окружающей обстановкой.

— По команде, бежишь вон к тому валуну! — машу рукой в сторону камня размером с небольшую прикроватную тумбочку, что лежит чуть дальше по дороге.

— Окей, — размашисто кивает девушка.

Логика проста: мы все тут набились в скромных размеров укрытие и первый же сквозной выстрел может достать любого из нас. Однако, кто знает, какими возможностями по обнаружению обладает упырь на холме. Может, для него и маскировка Иктоми не преграда. Поэтому надо скрыть перемещение полицейской.

Серое Веретено падает в руку, и, врубив Спурт, я привстаю. Уже через миг ствол заглядывает в разбитое пассажирское окно. У меня несколько мгновений, прежде чем снайпер засечёт новую угрозу, поэтому шустро веду прицелом по холму. Приблизительная точка мне известна, осталось лишь познакомиться с нашим новым другом.

На самой вершине взгорья, за камнем, который явно притащили с другого места, притаился мой «клиент». И к моему удивлению это женщина[1]. Страшная, как пугало с неудачной пластической операцией, но всё же женщина.

Первое, что я замечаю, это огромная, лысая, уродливо-раздутая башка, словно у дамочки водянка. По коже головы бежит сетка набухших вен. От переносицы к затылку идёт неоновая лента. Не то своеобразный макияж, не то культурная особенность. Если верить Ребекке, это одна из расы двемши.

Второе, что бросается в глаза, это продолговатые, тонкие, прямо на зависть вампирам, клыки. У неё таких полная пасть, которая сейчас растянута в азартной ухмылке.

Кожа нездорового серого окраса, а скулы настолько острые, что ими можно настрогать колбасы. Впрочем, для этих же целей подойдут её длинные когти. Мадам могла бы играть Росомаху.

Одета она в разнородную броню, украшенную алыми полосками ткани. В руках мощная снайперская винтовка с массивным оптическим прицелом, на поясе виднеется рукоять не то пистолета, не то обреза.

Для Оценки слишком далеко, поэтому я просто жму спусковой крючок и командую:

— Сейчас!

Усиленный выстрел устремляется к цели в ту же секунда, как голова-ластик замечает меня и обрадованно скалится. На конце ствола её винтовки полыхает белоснежная зарница, а я успеваю ещё дважды дёрнуть на себя скользящий затвор и послать пару пуль прямо в огромную раздутую мишень.