— Сколько с меня? — спросил Алекс, нащупывая мешок во внутреннем кармане куртки.

— Больше ничего не нужно? — прищурился старик. Алекс мотнул головой. — Тогда это мой подарок за ваше участие в сражении с Волколаками.

— Эм, мне несложно заплатить, — запротестовал Алекс.

— Милорд, не отказывайтесь, — широко улыбнулась Сара. — Старик Бинбо никогда раньше не шёл на такие щедроты. У вас есть шанс прославиться на всю деревню.

“Да я как бы уже”, — подумал Алекс, вспомнив слухи о костяной башне и Короле Волколаков.

— Деньги вам ещё понадобятся на новые доспехи, — лавочник посмотрел на разрез на куртке Алекса. — Если надумаете — дам вам скидку.

— Поняли, милорд? — Сара снова обратилась к нему незаслуженным титулом, да ещё и за руку слегка приобняла. — Наш Бинбо своего не упустит. Старик нацелился на вас как на постоянного клиента.

Лавочник лишь усмехнулся, но промолчал, с выжиданием глядя на Алекса.

— Даже если так — не вижу в этом ничего плохого, — ответил он, осторожно высвобождая руку. — Уважаю нормальный деловой подход. Как и деловых людей.

Бинбо ещё шире ощерил желтоватые зубы.

— Правильно, сир, слушать женщин — последнее дело для рыцаря, — одобрил старик. — Жду вас за покупками. У меня найдётся кожаная броня как раз под ваши широкие плечи, надо только поискать в кладовке.

— Премного благодарен, — кивнул Алекс. — Скажите, а трофеи для перепродажи вы принимаете?

— О, да-да, — закивал лавочник, — кажется, я увидел ещё делового человека.

— Тогда я точно постараюсь ещё зайти.

Вдвоём с Сарой они покинули лавку. К его огорчению, девушка не собиралась прощаться. Она продолжала щебетать до самой таверны, а потом и внутри. Со всех сторон накинулись вкусные запахи и пьяные голоса. Несмотря на день, попойка продолжалась. В зале Ребекки и Венгера уже не было.

— Сир Алекс! — окликнула подавальщица, выходя из-за прилавка.

Пока она шла мимо столов, кто-то из пьющих обернулся и звонко хлопнул её по ягодицам. Никто не обратил внимания. Даже сама девушка, взгляд больших глаз не отрывался от Алекса.

— Леди с юным сиром ушли в свои комнаты, — румянощёкая подавальщица протянула Алексу маленький ключ. — Ваша на втором этаже, сразу за лестницей справа, ваша милость.

— Благодарю, — учтиво ответил Алекс. Сара скромно молчала рядышком, тонкие руки теребили подол вязаной кофты, торчащей из-под подшубка.

Алекс широкими шагами двинулся к себе, но у лестницы остановился — “хвостик” в полушубке не отставал. Значит, придётся попрощаться. Возможно, даже грубо.

Сара замерла возле него, откинула за спину чёрные волосы, что выбились вперёд, на крепкую грудь.

— Я собираюсь спать, — сказал Алекс.

— Может, милорд желает, чтобы я и дальше сопровождала его? — проворковала Сара, зардевшись. — Я готова быть вашей спутницей даже в сновидениях…

Алекс насупился.

— Нет, у меня была тяжёлая ночь. Я убивал, потом лечил.

Сара дёрнулась, как от оплеухи. На лице обида, даже оскорблённое выражение. Глаза заметали молнии.

— Как скажете, ваша милость, —— буркнула она, сладкий голос приобрёл шипящие нотки. — Приятного вам одиночества.

Она развернулась и ушла, демонстративно виляя широкими бёдрами — прямиком к пьяным мужчинам за столом. На подходе к ним она обернулась — видит ли этот бесчувственный рыцарь, к кому она ушла. Но Алекс уже поднимался по лестнице спиной к залу.

Комната оказалась маленькой каморкой. В небольшую кровать напихали тюфяки с сеном. Никаких тебе ортопедических матрасов с усиленным пружинным блоком. У продуваемого окна стоял стол, весь в занозах.

Первым делом Алекс расставил на столе склянки. Затем призвал Булька.

— Плюй в склянки.

— Гульк.

— Да, я знаю, что склянки неживые и их не надо лечить. Всё равно плюй.

Слизень потряс желейным телом, что, видимо, означало пожатие плечами. Он ещё демонстративно помедлил. Алекс терпеливо ждал, хоть глаза и слипались. Затем фамильяр с явной неохотой принялся разряжаться выстрелами в баночки. По одному плевку в каждую склянку. Алекс сразу же заткнул банки деревянными пробками. Закручивающихся крышек, видимо, в этом мире не придумали. Чем не идея для прогрессорства? Может, стоит её кому-то подарить. У самого Алекса точно нет времени на пробу себя в роли лавочника.

На всякий случай Алекс спрятал склянки под кровать, разоблачился и завалился спать.

Лёгкий стук в дверь не дал ему сходу задремать:

— Милорд, — донёсся мягкий голос. — Милорд, может, вы передумали?

Алекс вздохнул и перевернулся лицом к стене, под ним скрипнула кровать, захрустела солома. В коридоре раздались удаляющиеся шаги и едва слышное:

— Сволочь.

Фыркнув, Алекс сомкнул веки.

Проснулся он, когда за окном уже опустились вечерние сумерки. Первым делом проверил склянки. Слизь в них была всё того же бледного зелёного цвета. Алекс порезал палец о меч и полил царапину слизью. Ранка не затягивалась.