— Освободи её.

Спутник подлетел к девушке и ловко работая одним когтём разорвал верёвки на ногах, а потом и на руках.

Застонавшая смертная перевернулась на бок. Секунд тридцать полежала в такой позиции, разминая пальцы. Потом попробовала поднять руки к голове, но сразу же издала ещё один болезненный стон и остановилась.

Я опустился на одно колено и коснувшись её руки, влил крошечную каплю божественной силы. В конце концов, это была моя последовательница, у которой недавно вышло достучаться до своего божества. Такой микроскопический объём моей мощи, её слабая плоть должна выдержать.

Та на момент замерла. Потом пошевелила руками и поняв, что теперь они слушаются, стянула с головы мешок. Вырвала изо рта кляп и сняв его через голову, забросила в угол. Приняв сидячее положение, опёрлась об стену и сразу же подняла на меня глаза.

— Ты… Я не была уверена, что получится. И…

Прервавшись, неуверенно покосилась на других девушек. Потом бросила взгляд на дверной проём.

— А те люди, что здесь были?

Я выразительно усмехнулся и она кивнула.

— Понятно. Что теперь с нами? Как быть дальше?

Вопрос вроде звучал логично, но я не совсем понял, почему она адресовала его мне.

— Все свободны. Можете возвращаться домой.

На её лице появилось странное выражение. Смесь горечи и злости.

— Меня оттуда и забрали. Купили за две сотни. У остальных дела не лучше.

Ястреб что-то яростно проклетокал и уселся на подоконник, смотря на меня левым глазом. В его физиономике я уже немного разбирался — когда речь шла о баловстве, шутках или весёлой охоте на сирен, он всегда смотрел правым глазом. Но вот, если затрагивались какие-то серьёзные темы, то поворачивался левым.

— Всех продали собственные родители?

Девушка повернула голову, окидывая взглядом связанных товарок и пожала плечами.

— Почти всех. Пару забрали прямо с улицы. Но идти нам всё равно некуда. Нет места, в которое можно вернуться, понимаешь?

На момент замолчав, внезапно добавила.

— А что, если… Тебе же нужны такие, как я? Люди, что будут в тебя верить?

Какое-то время я раздумывал. Последователи, это хорошо. Чем их больше, тем сильнее моя “искра”. Развитие того осколка, что сейчас остался внутри, серьёзно ускорится. Но важно не только количество. Качество тоже играет важную роль. Если моя паства будет поступать не так, как полагается, это приведёт к обратному результату. К примеру, одно дело, когда я покровительствую рисковому торговцу, что пытается развить своё дело. И совсем иное, если речь идёт о сборщике налогов. Действия второго только негативно отразятся на “искре”.

Хотя, стоп. Здесь же нет ни Юпитера, ни Марса, ни кого-то ещё. Все мертвы или исчезли. Остался только я, Меркурий. А значит, сферу ответственности я тоже могу выбирать самостоятельно.

Или нет? Юпитер никогда не упоминал, как именно распределялись сферы божественной ответственности для старших богов. С младшими всё было просто — для них всё определялось с рождения. В самом начале всё тоже было несложно — у Калиги, Скотоса и Хаоса не было никакого разделения обязанностей. Да и титаны этим тоже не страдали. Возможно оттого и проиграли, когда приняли сторону Кроноса в Великой войне.

Могу я сам решить, за что буду отвечать? Способен ли стать верховным богом этого мира и создать новых? Когда я соберу “искру”, у меня появится возможность порождать младших. Более того, я даже смогу наделить божественной мощью кого-то из своих последователей.

Девушка всё ещё смотрела на меня, ожидая ответа, а сидящий на подоконнике Сандал неожиданно издал глухой клёкот, после чего разразился словами.

— Дурр-р-рак! Тут смер-р-рть. Надо разобрр-р-раться.

Глянув на ястреба, я усмехнулся. Его манеры общения оставляли желать лучшего, но в чём-то спутник был прав. Не стоит бежать впереди колесницы, если не уверен, что сможешь от неё оторваться. Иначе рано или поздно тебя затопчут кони.

— Думаю, для начала нужно всё обсудить с ними. Дальше по коридору комната, где ещё одна пленница. Успокой её и приведи сюда. А я пока освобожу остальных.

Моя последовательница кивнула и поднявшись, покинула помещение. Я же посмотрел на Сандала. Тот в ответ моргнул и взмахнул крыльями. Сразу же передав мысль, что мол я сам пообещал лично освободить несчастных.

Впрочем, секунд через пять игры в гляделки, он всё же сдался и принялся разрывать верёвки. А комната наполнилась невнятными стонами — девушки пытались вернуть чувствительность затёкшим конечностям и приходили в себя.

Вернувшаяся послушница привела ещё одну, что опиралась на её плечо. Увидев меня, испуганно дёрнулась в сторону и постаралась разместиться в самом дальнем углу комнату, где уселась, обхватив руками колени.

На то, чтобы девушки более или менее пришли в себя, потребовалось ещё минут двадцать. Лечебных печатей, которые можно было бы на них использовать, я не знал, а вмешательство при помощи божественной силы, смертные могли и не пережить.

Когда они наконец уселись в ряд около стены и притихли, разглядывая меня, я кивнул послушнице. На момент девушка смутилась. Видимо не ожидала, что речь придётся держать именно ей. Впрочем, справилась она со своим состоянием очень быстро — встав посреди комнаты, начала медленно рассказывать, подбирая слова.