— Подцепи маленькую каплю энергии и отдели ее от основной части, — донесся до меня голос Петровича.

Попробовал сделать так, как он велел, но стоило только чуть потянуть, чтобы отщипнуть крохотный кусочек, как остальная масса поволоклась за ним.

— Не выходит, — прошипел раздосадованно, сбиваясь с концентрации и сразу же выпадая из состояния медитации.

— Давай заново и не тяни энергию как жвачку, а отделяй резче.

Опять погрузился внутрь себя, мысленно ухватился и резко дернул.

— Получилось!

Тьфу!

Стоило только обрадоваться, как оторванная капля, вытекла из призрачных пальцев и вновь влилась в основной поток.

Пришлось повторить еще раз.

Видя мою довольную рожу, учитель вновь заговорил:

— Теперь сформируй отверстие размером примерно в один миллиметр, затем растягивай эту каплю, формируй из нее нить и просовывай через созданную дырку.

М-да, задача еще та.

А как, вообще, создать это отверстие?

Идея пришла почти мгновенно. Перед мысленным взором предстала обыкновенная швейная игла.

Хорошо, замечательно. Теперь главное не потерять концентрацию, а то придется все начинать сначала.

Промаялся я довольно долго, но результатов достиг. Петрович мариновал меня по-крупному, весь день с утра до позднего вечера, лишь разрешив прерваться на обед, поясняя свои действия тем, что нам необходимо за короткое время охватить как можно больше и получить максимум знаний и умений за следующие два дня. В итоге, я еле сумел доползти до кровати, даже от ужина отмахнулся. Прислушался к себе и понял, что если работать в таком темпе, то можно оказаться полностью истощенным еще до возвращения в Рязань. Надо будет сказать старику, чтобы так не наседал, а-то стану совершенно беспомощным и неспособным абсолютно ни на что.

Здесь подзарядиться не от кого. Не от Ивлеевой же брать энергию?

Чур меня — чур! Только этого не хватало.

Дверь скрипнула и в проеме показалась светловолосая макушка.

Вот же, не к добру вспомнил.

Я мысленно простонал.

Чего этой мадам от меня понадобилось? Ясно ведь, не просто так заявилась, наверняка что-то от меня нужно.

— Максим, ты еще не спишь? — поинтересовалась женщина тихим и подозрительно ласковым голосом, от которого у меня волосы на голове встали дыбом.

Надеюсь, это не то — о чем я подумал? Нет, нет и нет, ни за какие коврижки!

Попробовал прикинуться мертвым тюленем, но как оказалось — бесполезно. Надежда Витальевна ровным счетом не обратила никакого внимания на то, что ей не ответили и протиснулась в дверь, бодро заходя в комнату и не испытывая при этом никакого смущения. В руках женщина держала тарелку с чем-то очень вкусно пахнущим.

В животе сразу заурчало, напоминая о том, что я отказался от ужина. Рот наполнился слюной, поэтому я быстро уселся на кровати. К тому же, лежать в присутствии малознакомой дамы неприлично, тем более, если эта дама смотрит на тебя хищным, оценивающим взглядом, словно на поджаренный бифштекс, проверяя его на готовность.

Стало как-то неуютно, но это не помешало мне выхватить из рук Надежды миску с тушёным мясом и отварной картошкой.

Челюсти мгновенно заработали, в желудке разлилось тепло, и я непроизвольно растянул губы в блаженной улыбке, но почти сразу опомнился и сделал серьезное лицо, косясь на оставшуюся стоять возле меня женщину.

Под пристальным взором Ивлеевой, аппетит медленно — но, верно, начал пропадать.

Ну не могу я есть, когда кто-то стоит над душой и заглядывает мне в рот.

— Бедный мальчик, — проворковала Надежда и протянув ладонь, погладила по голове.

Резко дернулся в сторону, а затем всунул в руки женщины пустую тарелку.

— Спасибо, — произнес настороженно, не зная, что предпринять в подобной ситуации.

Это в прошлой жизни зарвавшуюся девчонку можно было запросто выставить вон, и то, не всегда подобное действо проходило бесследно. Девушки, как я выяснил на собственном опыте, довольно злопамятны в своем большинстве и способны на такую изящную месть, что просто «мама не горюй».

Сейчас же рядом стояла и нагло шарила по моему телу похотливыми глазками не молодая нимфоманка, а взрослая женщина, к тому же аристократка, и не было сомнений — чего именно она хотела добиться.

Выставить Ивлееву вон, тем самым оскорбив женщину, значило заиметь себе смертельного врага. Такая не успокоится, пока не испортит жизнь своему обидчику.

Мля-я-я, как же неудачно все сложилось. Эх, Петрович, кто тебя за язык тянул?

Спать я с Надеждой не собирался ни при каких обстоятельствах и даже не потому, что она была старше (точнее это была не первостепенная причина), а потому — что прекрасно представлял дальнейшее развитие событий и последствия сего опрометчивого шага с моей стороны.