Я разрядил в него оставшиеся семь болтов, но и это не дало никакого эффекта. Кровь выплескивалась струями из его груди, а силы, судя по всему, меньше не становилось. Водила врезался в меня на всем ходу. Боль прострелила ребра, а через секунду и затылок.

Мы разбили заднее стекло и вывалились на проезжую часть. Мне повезло, ведь я приложился со всего размаха затылком о капот стоящей за автобусом машины. И если бы не возмущенный водила тачки, я был бы уже мертв.

— Вы че, суки?! Кто будет платить за ремонт?

Одержимый занес удар, чтобы размозжить мне череп, но отвлекся на пострадавшего. Прыжок! И удар с дикой силой влетает в грудь возмущенного. Ребра хрустят так, что заглушают гул проезжающих мимо машин. Мужик — труп. Без вариантов. Но спасибо за шанс передохнуть.

В руке появился нож, прыгаю на спину одержимому и всаживаю удар в горло, потом еще один! Одержимый вертится пытаясь меня скинуть, когтистая лапа хватает меня за куртку и рывком перебрасывает через себя! Хрясь! По широкой дуге врезаюсь в крышу автомобиля убиенного.

Запрокинув голову, встретился взглядом с одержимым. Налитые кровью глаза, пена стекает по подбородку, кожа приобретает синюшный оттенок из-за кровопотери. Как горилла, одержимый бьет сверху кулаком. Бах! Уворачиваюсь, а он оставляет в металле глубокую вмятину.

Бах! Вторая вмятина! Извлекаю из инвентаря арбалетный болт и всаживаю в глаз одержимого. Он орет на всю округу, содрогается от захлестнувшей боли, а потом рывком выдергивает сталь из глазницы.

Вместе с болтом он вырвал и свой глаз. Мой шанс! Перекатываюсь назад и, оттолкнувшись руками от крыши машины, бью двумя ногами ему в грудь. Одержимого отбрасывает на проезжую часть. Раздается оглушительный рев гудка фуры и свист тормозов. Удар!

Водилу автобуса отбрасывает с такой силой, что он еще десяток метров летит, кувыркаясь в воздухе. Упав на асфальт, он продолжает свой путь, оставляя за собой красный след.

«Получено 160 опыта. Текущий опыт 1297/10835».

Из фуры вылез мужик и ошалелыми глазами посмотрел на труп, валяющийся впереди.

— Я, я, я его не видел. Он ведь сам. Сам выскочил.

— Все нормально, это одержимый. К тебе претензий не будет. Сейчас инквизиторов вызовем, я показания дам в твою защиту, да и в автобусе полно свидетелей,— а свидетелей уже не было. Сопляки бросили покойных друзей и разбежались по домам.

Эх, хотел протрезветь до того, как явлюсь домой, ну вот и протрезвею. Приехал наряд инквизиции вместе с паладинами. Труп одержимого закинули в катафалк и отправили на утилизацию. А меня и водилу фуры вместе с парой свидетелей паладины отвезли в отдел.

Хотели докопаться до меня, мол, я не одержимого хлопнуть пытался, а обычного человека, но так сложилось, что он еще и одержим оказался. Хер вы дополнительную палочку в отчете получите за мой счет. Пробили по базе, экзорцист. Опечалились и хотели дальнобоя привлечь, но я за него вступился.

Вот суки, им лишь бы кого-то закрыть, а за дело или просто так, пофиг. Лишь бы сверху на мозги не капали. С детства была к ним неприязнь, а сейчас вспомнил, почему ненавидел паладинов всю жизнь. Ничего человеческого. Даже с демонами проще договориться.

После трех часов сражений нас отпустили. Выйдя из отдела, показал фак паладинам, курящим на порожках, и пошел ловить такси. Темно, хоть глаз выколи, из соседнего двора доносятся песни под гитару. Надеюсь, это не те же ребята, что были в автобусе?

Слабоумие и отвага. В центре Арбена открылся портал, по городу разбежались десятки демонов, жаждущих крови, а тебе пофиг, сидишь, пиво хлещешь, да на гитаре играешь. Ох уж эта молодость. Лишь бы друг перед другом красануться и показать, какой ты молодец.

В приюте с Мишкой на спор лазили на здание местной часовни. Я долез, а он сорвался с конька крыши. В итоге перелом двух ног. Мишка хотел впечатлить монашку, а я просто дурак был и ради интереса полез. Сейчас к крутости несколько изменилось отношение.

Дожил до пенсии, работая экзорцистом или инквизитором? Ты крут! К паладинам уважения поменьше из-за проявляемого сволочизма, но и там есть нормальные ребята, да и патрули не самое безопасное занятие. Всякое случается.

Черная машина прорезала фарами непроглядную тьму Арбена. Я запрыгнул внутрь и растворился в мерцающей перед глазами картинке. Фары выхватывали детали мертвого города, чтобы через секунду вернуть их тьме.

Без пробок и с вырубленными светофорами домчали за полчаса. Бабка закрыла на замок шлагбаум и ушла спать. Пришлось от КПП топать домой пешком. Частные дома смотрели на меня безжизненными глазницами оконных проемов, редкие собаки намекали, чтоб я валил подобру-поздорову.