Да, по задумке Закия я наверняка так и должен делать — меняться, едва мой щит-тум исчерпывает вложенный в него жар души. Но кто сказал, что это единственный способ? Я лучший или не лучший?

Есть два способа — первый — пересоздать «Тум» с другой руки и закрыться уже им. Это очень простой способ. Второй же способ — способ от Ирала — уловить созданную между печатью и техникой связь и добавить через неё жара души.

Ирал словно подслушал мои мысли, тут же оказался рядом, слева, своей тёмной фигурой выделяясь на фоне пылающей телеги:

— Господин, всё как я вам рассказывал — связь идёт из центра ладони. Неуловимая нить, на которой и держится щит-тум.

Я скривил губы. Если она неуловимая, советник по пути меча, то как твой господин может её уловить?

Но я его понял. Больше чем понял, я её уже ощутил — тонкую тёплую нить. Я почти её увидел. Почти. Но даже этого хватило. Мгновение и трещины в едва видимом овале техники, что защищала меня от стрел, начали затягиваться.

Я буду лучшим и в отряде девятнадцатой башни, я буду лучшим и через пять месяцев. А там мы ещё поглядим, кто сумеет больше отыскать слабостей в нашем договоре, Вир. Разве я клялся, что, став лучшим, буду исполнять все твои приказы?

— Господин, вы молодец, отличное исполнение.

Я хмыкнул, услышав эту похвалу, прохрипел, ощущая, как саднит пересохшее горло:

— Нормально, Верий, стоим.

Закий с этим был не согласен. На моих глазах из-за орешника взмыл в небо кувшин с тлеющей тряпкой, описал дугу над нашими головами и рухнул позади у шатра, полыхнув так, что волосы на затылке затрещали.

За его взрывом не было слышно щелчков тетивы, зато отлично было слышно истошные вопли и довольный голос Закия.

— Отлично, отлично. Вернее, чего это я? Ужасно, ужасно. Одна оплошность и сразу пять адептов получили по стреле.

Пять? Я обернулся, словно за камнями и огнём мог увидеть, что там происходит. Да как эти придурки умудрились? Развернулись на огонь все вместе? Там хоть не всех в проходе вынесли стрелами?

— Даже не уверен, что так вы сумеете продержаться до прихода помощи.

Я, глядя на ползущую по камням огненную дорожку пылающего масла, тоже не был уверен, что мы здесь продержимся до конца этой тренировки.

Ограк лязгнул:

— Господин, наведите порядок среди этих сопляков! Проходы должны быть перекрыты!

Но в любом случае это будет очень долгая тренировка.

Смарт недовольно заметил:

— Ты что-то сегодня подозрительно весёлый, а в прошлый раз был мрачней тучи. Сегодня не будешь уговаривать Закия не поить тебя и не запирать?

Я смерил его взглядом, спокойно ответил:

— Нет, не буду.

— Жаль. Это выглядело забавно, мне даже показалось в прошлый раз, что ты собирался умолять его не давать тебе состав.

Я поднял бровь:

— Слушай, Смарт, а ты сам, что такой говорливый? Вспомнил, как Харт пришёл сюда, а утром вынесли его тело? Боишься оказаться на его месте?

Смарт вспыхнул:

— Кто боится? Я?! С чего бы?

— Как с чего? В первый раз умерло двое, в прошлый раз Питаку тоже стало плохо и его рвало кровью. Ты думаешь, этот «тайный состав Академии» просто баловство? Думаешь, с ним так всё просто и нас от нечего делать запирают на ночь в камерах?

Смарт зло прищурился:

— Есть что сказать — говори. Загадки разгадывать мне надоело в детстве.

— Ничего не хочу сказать, — я отвернулся, подвёл итог. — Что хотел — сказал, остальное сам поймёшь, если не дурак.

В наш спор неожиданно влез Домар, не упустивший шанса:

— А по мне, разгадка простая. Пока что ты единственный, Лиал, кого каждый раз вытаскивают утром на последнем издыхании и отлечивают. Не думаешь сам, что третья тренировка станет для тебя последней, Лиал?

Я смерил Домара с головы до ног, решая, где же проходит та граница его злых поддёвок, за которой проще убить, чем простить? Ну, явно не за этим замечанием о третьей тренировке, поэтому я лишь ухмыльнулся и покачал головой:

— Нет, не думаю, Язва.

Закий не менее ядовито, чем Домар, поинтересовался:

— Всё, напетушились? Можно заниматься делом? — не дожидаясь ответа, который ему никто бы не осмелился дать, рявкнул. — Ормос! Ты где там шляешься?

— Чего ты орёшь? — раздалось из-за боковой двери зала. — Я, по-твоему, его тут, на полке держу? Твой отряд всё так же самый большой, никого сегодня с вами не будет, вся башня сегодня ваша, завтра тем более у тебя свободный день. Куда спешить?

Я нахмурился. Свободный день? Это как? Но мне, конечно же, никто не собирался ничего разъяснять.