— Господин, требуйте оглашения победы вашего Дома. Неважно, что будет с вами, но здесь и сейчас это ваша победа. Требуйте, настаивайте, пусть зачитывают пункты правил судебных поединков. Вряд ли их изменили после того эдикта вашего короля. Я буду вам подсказывать. Вы обязаны заставить признать победу в судебном поединке. Вы обязаны заставить их огласить о расколе Дома Вораз.

Я кивнул. Бросил последний взгляд на Идао, над телом которого ещё пытался выполнить какую-то технику адепт. Вскинул голову вверх, к трибуне Ирмая, владетеля Первого дома севера, и громко потребовал:

— Ваша светлость Ирмай, я прошу вас огласить победу Малого дома Денудо в этом судебном поединке.

Владетель Ирмай всё это время стоял у самого края трибуны, напряжённо наблюдая за вознёй у тела Идао. Всё, что ему понадобилось, так это перевести взгляд на меня и вскинуть брови:

— Юноша, тебе сейчас стоит беспокоиться о том, чтобы мой адепт сумел спасти твоего противника.

Возле тела Идао появился толстяк Вораз. Прибежал от ворот. На несколько ударов сердца замер над ним, а затем выкинул в мою сторону руку в обвиняющем жесте:

— И это ты называешь победой? Мой сын при смерти!

Я лишь ещё громче выкрикнул:

— Какое это имеет отношение к судебному поединку? На ваших глазах, ваша светлость, два наших Малых дома провели три поединка. Нет никакой разницы, что случится с Идао. Эдикт короля — это эдикт короля, а судебный поединок — это судебный поединок. Две победы из трёх. Ваша светлость, я требую, чтобы огласили победу Малого дома Денудо на глазах владетелей и идаров Домов севера.

Толстяк Вораз прорычал:

— В твоих мечтах!

Сам владетель Ирмай лишь ожёг меня тяжёлым взглядом, но промолчал. У него было кому сказать за него.

Рядом с ним встал незнакомый мне пожилой идар. Спросил:

— Юноша, кто ты такой, чтобы требовать что-то от владетеля Ирмая?

Я удивился:

— Кто я? Я Лиал, наследник Малого дома Денудо, которого владетель Ирмай вызвал в Грандор. Я подчинился. Но разве у владетеля Великого дома Хонесто есть только права? Помнится мне, что когда мой Дом Денудо передавал эту ложу Дому Хонесто, то вместе с правами передал и обязанности.

Тень Молак, стоявшая у правого плеча, одобрительно кивнула:

— Хорошо сказано, господин. Напомнить о том, что вы тоже были Первым домом севера, совсем не лишнее.

Пока в ложе надо мной решали, что ответить, откуда-то слева послышался одобрительный крик:

— А ты остёр на язык парень. Считаешь, что Великий дом Хонесто не хочет видеть в вас напоминание о прошлом?

Мгновение я молчал, пытаясь сообразить, что ответить, а затем всё так же молча с улыбкой пожал плечами.

Адепт опустил руки, шагнул прочь от тела. Глухо сообщил:

— Ваша светлость, этот юноша мёртв. Очень глубокая и обширная рана, я оказался бессилен.

Владетель Ирмай покачал головой и спросил:

— И после этого ты хочешь, чтобы я объявил о твоей победе?

Я упрямо повторил то, что и советовала мне тень Калиос:

— Победа есть победа. Неважно, какой у неё был исход. Или вы хотите сказать, что в схватке выиграл Идао? Смешно, — громко выкрикнул. — Хранители видят все! — уже тише надавил, требуя. — Что сказали бы Хранители о таком решении? Объявите о победе моего Дома, ваша светлость. Или же зачитайте те пункты правил судебного поединка, где говорится, что я проиграл.

Раздался гулкий голос, который я легко узнал. Отец. Он тоже шёл от ворот, только от тех, через которые вышел я. Но голос его был отлично слышен и сейчас, когда ему ещё оставалось пройти половину пути:

— Ваша светлость, я многие годы верно служил вам. Разве я заслужил того, чтобы мой род получил в награду такую несправедливость? — стиснув кулак здоровой руки, отец выкрикнул. — Справедливость! Я требую лишь справедливости! У моего Дома есть две победы из трёх, а значит, все слова Дома Вораз лживы. Справедливости! Хранители видят все!

Несколько мгновений над полем царила тишина, а затем кто-то выкрикнул на трибунах:

— Справедливость!

Спустя десять ударов моего бешено стучащего сердца уже десять, а может быть и двадцать голосов кричали:

— Спра-ве-дливость! Спра-ве-дливость! Спра-ве-дливость!

Остальные десятки идаров молчали. Но и этого было достаточно. Я обвёл трибуны взглядом. Почти всех кричавших я знал. Мелкие владетели Малых домов. Я видел их каждый год на ярмарке. Мало кто из них любил толстяка Вораз. Неожиданно взгляд зацепился за очень знакомое лицо. Фату. Он тоже кричал, потрясая кулаком в такт слогам. И рядом с ним кричал ещё один идар старше. Отец? Владетель Великого дома Опулето?