Я видел многое. Я видел большие и малые лагеря армии, я видел лагеря бегущих прочь от реольцев крестьян, я видел лагеря бандитов и мародёров, но нигде я не видел такой грязи.

Впечатление было такое, что раньше в этой башне и впрямь хранили всякий хлам, а затем сюда пришли мои соученики. Они сгребли этот хлам к стенам, набрали из него досок, тряпок и соорудили из всего этого лежаки. А щепки и палки пустили на костёр.

Клянусь Хранителями, два каких-то идиота разводили посреди башни костёр, и от него вверх уже тянулась струйка дымы.

Взгляд выхватывает среди хлама какую-то дерюгу. Три шага и мои пальцы уже смыкаются на ней. Грязная, сырая, тяжёлая. То, что нужно.

Миг и дерюга летит в костёр, накрывая пламя и гася его в зародыше.

Один из парней, вскакивает:

— Ты чё творишь?

Я молча гляжу на него сверху вниз, и он невольно делает шаг назад. Спохватывается, замирает, расправляет плечи и набычившись, шагает обратно.

— Я спрашиваю, ты чё творишь, здоровяк?

Я пожимаю плечами:

— А что творишь ты? Сколько ума нужно, чтобы палить костёр в башне, где нет даже дымохода?

— Самый умный?

Рядом с парнем плечом к плечу становится ещё один, мрачно улыбается:

— Здоровяк, а ты слыхал, что чем здоровее, тем больнее падать?

— Нет, — против воли на мои губы вылезает ухмылка. — Но я слыхал, что хороший меч не должен быть большим.

Тень Молак явственно вздыхает:

— Господин, теперь у вас нет выхода, как поставить их на место и стать здесь старшим.

Невольно улыбка застывает у меня на губах, а сам я едва не поворачиваюсь к пустоте, туда, где висит только мне видимая тень советника.

Но парням передо мной нет дела до того, что я занят беседой, да они этого и не знают.

— Неплохо сказано, — спустя миг левый тычет меня в грудь. — Так что, проверим, как падает большой меч?

— Слушай, — теперь вздыхаю я, вторя своей тени. — Я совсем не хочу однажды угореть в дыму или проснуться от того, что здесь всё вспыхнуло.

Правый сам вспыхивает не хуже, чем просмолённые дрова:

— Мы, по-твоему, тупые? Вот уж точно Закий тебя Наглым обозвал.

Левый ухмыляется:

— Слышь, здоровяк, наглей перед Закием, понял?

Тень Молак перемещается так, чтобы мне не пришлось переводить на него взгляд, и пожимает плечами за их спиной:

— Господин, выбирать, конечно, вам, но теперь вы просто не можете отступить. Они оскорбили вас, будущего короля.

Я лишь поджимаю губы. Пользуется, сволочь, чтобы его Хранители прибрали к Ребелу, тем, что я не могу ему отвечать. Сколько я не слышал про короля? С самой пещеры?

Отступить я, конечно, могу. Как и снова вернуться и затушить костёр, если они попытаются развести его ещё раз. Но, действительно, к чему раз за разом понемногу тянуть присохшую повязку, если проще разом содрать её одним рывком.

Поэтому я громко и чётко объявил:

— В этой башне никто не будет жечь костёр, — спустя миг на всякий случай добавил. — Пока я этого не разрешу.

Парни сначала переглянулись между собой, затем взгляд левого на миг метнулся мне за спину, и тут же он шагнул вперёд, занося кулак.

Я прям вспомнил детство, ярмарки и детей окрестных владетелей, которые не упускали случая там появиться.

Кто же так замахивается широко?

Шаг вперёд, не давая ему завершить удар, коротко ударить снизу вверх. Слегка, сдерживая себя, свою силу и свою скорость.

Правый прыгает вперёд, вбивая в меня плечо и пытаясь сбить с ног. Ему бы это даже удалось, будь он немного потяжелей и пошире в плечах.

Я ухватил его за пояс, крутнулся на месте, утягивая его за собой и меняясь с ним местами.

Вовремя.

Третий, который решил напасть со спины, отвешивает могучий пинок не мне, а своему товарищу.

— Ты чё творишь?

Я толкаю возмущённого правого от себя, пока он не додумался ударить меня между ног или в живот, а затем шагаю следом, поднимая руки.

Три удара сердца и один зажимает нос, а другой корчится на полу, пытаясь вдохнуть, а я поворачиваюсь к дверям в башню.

Минуту я жду, что история повторится, что на шум драки прибежит стража Академии и меня снова ждёт выяснение кто прав, а кто нет, что мне придётся познакомиться с подвалами Академии. Но нет, за дверью тишина, в башне тоже тишина, слышны только стоны и угрозы той троицы, которых я избил.

Что же, мне же лучше.

Я пожимаю плечами и отвожу взгляд от двери. Громко повторяю: