— Мы разработали легенду, согласно которой Романов попросил Абылая оказать поддержку в планируемой войне с Британией, но каган отказал. Тогда русские решили выкрасть наследника, чтобы шантажировать Абылая. Но их план сорвался, а каган и наследник погибли. Не скажу, что легенда идеальная, но для наших задач подходит. Впрочем, у нас даже нет необходимости её активно использовать: жители каганата не задают вопросов, они сгорают от возмущения и хотят отомстить. Сейчас главное — не дать этому возмущению сойти на нет.

— Уж постарайтесь, — сказала королева.

— Делаем всё, что только можно, Ваше Величество!

Виктория Вторая впервые за весь разговор улыбнулась.

— Должна признать, это очень смелый ход — всё переиграть и обвинить Романова в организации убийства Абылая, — произнесла королева уже не таким холодным голосом, как в начале разговора.

— У нас просто не было других вариантов. После того как Романов смог сбежать, нам пришлось срочно всё корректировать, — сказал Эджертон, тоже улыбнулся и добавил: — Всё идёт по плану, Ваше Величество. Хоть и с небольшими поправками, но по плану.

— Каков же следующий его пункт, милорд?

— Это зависит от решения императора Вильгельма. Я жду его ответа со дня на день.

— А не погорячились ли Вы, обвинив непосредственным убийцей кагана Абылая внука Белозерской? — спросила королева.

— Это тоже часть плана, Ваше Величество, — ответил премьер-министр.

Как бы меня ни расстроила гибель Абылая и как бы ни возмутили выдвинутые Каримом против меня обвинения, это всё пока отходило на второй план. На первом стоял Алихан — нужно было решать, что с ним делать. Парень, несмотря на юный возраст, оценивал ситуацию адекватно и понимал, что жизнь его в большой опасности; поэтому вопросов не задавал, а спокойно ждал, пока мы решим, как лучше поступить в сложившихся обстоятельствах.

Нетрудно было догадаться, что Алихану, как законному наследнику свергнутого кагана, да ещё и свидетелю измены Карима, возвращаться на родину не стоило. Даже если Дана была заодно с Каримом, новый каган рано или поздно избавился бы от ненужного свидетеля. Но и прятаться всю жизнь в имении княгини Белозерской парень не мог. Теоретически, конечно, мог — бабушка его бы не выгнала, как минимум до совершеннолетия, но это однозначно был не самый лучший вариант.

В итоге после некоторых раздумий, мы с бабушкой пришли к выводу, что с будущим сына убитого кагана лучше разбираться Романову, как другу Абылая и самому близкому для Алихана человеку в России. Я был уверен: Александр Петрович сделает всё как надо. С этими мыслями я и вошёл в кабинет кесаря.

Романов, как он любит это делать в особенно важных случаях, встал из-за стола и пошёл мне навстречу; обнял, по-отечески и похлопал по спине. Это было верным знаком, что кесарь ценит и тот факт, что я смог выбраться из Туркестана и что моя девушка спасла ему жизнь. И это он ещё не знал главного — я не рискнул говорить Александру Петровичу по телефону о спасении Алихана.

— В этот раз ты, без преувеличения, спас мне жизнь, — сказал кесарь, возвращаясь на своё место за столом и улыбаясь. — Я уже начинаю переживать, смогу ли достойно тебе отплатить за всё, что ты для меня делаешь.

— Это Мила спасла жизнь нам обоим, — возразил я. — И не только нам.

— И ещё охранникам, да, — согласился кесарь. — У меня получилось вытащить их порталом и всех поставить на ноги.

— И ещё Алихану, — сказал я, решив не затягивать с хорошей новостью.

Александр Петрович посмотрел на меня взглядом, полным непонимания и частично укора, будто я неудачно пошутил.

— Когда я уходил, то наткнулся на юрту, в которой прятался Алихан, — пояснил я. — Его охрана держалась из последних сил, её уже добивали. Но я успел, я спас Алихана, Карим не смог убить сына кагана.

— Это просто невероятно! — воскликнул кесарь, поражённый новостью — Как у тебя это получилось?

— Повезло, — ответил я. — Сильно повезло.

— Значит, Карим утверждает, что Алихан погиб, зная при этом, что мальчик у тебя?

— Он этого не знает, — ответил я и подробно пересказал кесарю историю спасения сына кагана.

— Кто ещё знает, что Алихан у вас? — спросил Романов, выслушав мой рассказ.

— Кроме меня, бабушки, её слуг и охраны, никто.

— Это меняет дело. Ты даже представить себе не можешь, как сильно это меняет дело!

— Могу представить.

Романов не обратил внимания на мои слова, он замолчал и задумался. Минуты две он был погружён в свои мысли, а затем спросил:

— Как долго вы сможете скрывать у себя Алихана?

— Сколько нужно, столько и сможем, — ответил я. — Имение бабушки — крепость, а все её слуги, охрана и гвардия невероятно преданы ей. Информация из имения княгини Белозерской никуда не уйдёт.

— Боюсь, я не смогу обеспечить такой уровень секретности, — сказал Романов. — Спрятать пленника — не проблема, мест для этого предостаточно, но не хотелось бы сильно ограничивать мальчика, прятать его на секретных квартирах КФБ или у меня дома. Ему и так сейчас тяжело.