Пока Бьянка возилась со своим нарядам, никак не желавшим слазить с её красивых бёдер, Лили, встав на четвереньки проползла под стол, и медленно, словно дожидаясь, когда её подруга наконец-то разберётся со своим костюмом, принялась пальцами ласкать меня через одежду. Сначала её руки лишь плавно бродили от ремня до ширинки, державшейся на трёх близко посаженных друг к другу пуговицах, но по видимому посчитав, что такое моё одеяние может стать проблемой для её соратницы копуши, перешла к высвобождению моего верного друга из тканевой темницы.

Каждый раз, когда её взгляд встречался с моим и без ласок готовым к делу членом, блондинка как-то по глумливому радовалась. Ей доставляло удовольствие наблюдать, как удовлетворённый одним лишь её видом я, принц целой империи, вынуждено, словно слуга собственной рабыни, жду от неё первого шага. Не торопясь, но и не задерживаясь больше нужного, дразня меня снизу своим дыханием, лёгкими касаниями пальцев или языка, она всё сильнее пробуждала во мне желания, растягивая по максимуму время сладостного соития.

Ожидая подхода Бьянки, так желаемой мною последние несколько дней, блондинка решила зайти издалека. Сначала её тоненькие пальчики прошлись вдоль ствола, словно намекая, что вот-вот схватятся за него со всей силой, но после, обманным движением руки девушки ушли чуть ниже, слегка растягивая прятавшую мои камушки плоть. Массируя сначала один, после и оба, Лили, решив подключить свой ротик, язычком прошлась по головке, стволу, а после и моим вываленным на всеобщее обозрение яйцам.

Так мягко всосав их в свой ротик она, случайно задев пальцем член, едва не заставила меня кончить.

— Господин… — Внезапно появившиеся у моего колена смуглые руки бесцеремонно обхватывают верхушку. Едва взглянув на это растерянное, смуглое лицо, глядящее на меня снизу, стиснув зубы пытаюсь сдержаться, но проигрываю схватку с мужским началом и тут же выплёскиваю всё накопившееся Бьянке прямо на лицо. Сладостное чувство длилось не долго: растерянно захлопавшая глазами рабыня, с вопросом «мол всё?» глядит на скалящуюся Лили, прекрасно понимающую, что мы только начали.

— Бьянка, я хочу, чтобы ты надела фартук. — Мои слова ещё сильнее удивили девушку, взглянув на подругу та кивнула, а после, прикрывая рукой собственную грудь, словно стесняясь, потянулось за платьем. — Лишь фартук. — Обрезал я. Девушка вновь задумалась, а после, убрав руки от своей груди, что колыхнувшись вновь повисла на подтянутом животике, принялась завязывать за спиной белую ленту. Огромные буфера прижались к узкой полоске белой ткани, из-под которой так маняще на меня глядели большие круги её коричневых сосков. Этот фартук не мог скрыть в себе всю красоту её тела, внутри меня, практически без помощи Лили, всё вновь стало просыпаться. — Повернись, — отдал я приказ, и девушка послушно повернулась ко мне своим спелым задом. — Теперь повернись ко мне лицом и подпрыгни. — Вновь беспрекословное выполнение. Ножки отрываются от земли, попка Бьянки под действием гравитации соблазнительно задрожала, а одна из двух больших грудей, не сумев удержаться под прикрытием тоненькой полоски ткани, вывалившись наружу, демонстрировала всю себя.

Жестом подзываю ту к себе, и та, быстро перебирая ножками подбегает, вслед за чем тянется к переднику, желая спрятать вывалившуюся грудь.

— Оставь… — Требовательно проговариваю я, опуская взгляд на разочарованно надувшуюся и глядящую на меня из-под стола Лили. С ней то у меня ещё никогда так быстро после первого раза не поднимался. Поправив волосы, блондинка, осторожно взяв подругу за руку, тянет к себе, и кареглазая, послушно опускаясь на колени, головой повисает над моим пахом. Губы Лили вновь тянутся к моим камушкам. Видя свободное место для своих манёвров темноволосая сразу же губами пытается полностью заглотить мой член, за что блондинка с силой прихватывает ту пальцами за большой и красивый сосок.

Сложив губы трубочкой от неожиданности та аж пискнула, а после, освободив свой рот, с обидой спросила: За что?!

— Посмотри на господина, разве похоже что он куда-то торопится? — в очередной раз пройдясь языком по складке кожи, соблазнительно прошептала голубоглазая и Бьянка, взглянув на меня так же тихонько извинилась. — Господин никогда не скажет тебе, что ему не понравилось, и если будешь действовать так грубо, однажды можешь совершить такую же ошибку как и я, после чего тебя могут никогда больше не позвать в его покои, а без этих привилегий, ты и я, снова станем «никем». — Данная реплика, сказанная Лили, казавшейся мне до этого глупой и слегка навязчивой заиграла в моей голове новыми красками. Теперь я отчётливей понимал о чём та думает.

Пока она при мне обслуживает и делает то, что я хочу, её кормят, за ней приглядывают и защищают. Небывалая роскошь для рабыни, которую ещё вчера за провинность взбешённый хозяин мог отдать толпе своих слуг на растерзание. То, что она стала горничной, уже само по себе чудо. Ведь в основном уходом за имперской семьёй занимались профессиональные дворецкие и горничные, чьи аристократические корни порой были даже глубже, чем любого из местных дворян. Одних только прибывших из дворца вслед за мной слуг насчитывалось больше двух десятков; о дворецких, косо поглядывающих в сторону этих двоих, я вообще молчу.