Чем заработал ироничный взгляд.

— В шпионаже на иностранное государство, конечно. — Словно это и так понятно, заявил этот странный человек.

— Ого! — Невольно вырвалось у меня.

Честно, я был впечатлён! Это же надо дойти до такого маразма, чтобы обвинить меня в такой прикольной штуке, как шпионаж. — А какого государства, не уточните?

— Так, значит. — Сжал губы советник. Ну, ну. — Он спрятал блокнот и откинулся на спинку стула. — Отпираемся, да, Джеймс? Ничего, и не таких выводили на чистую воду!

Мне стало понятно, что этому человеку, только разыгрывающему передо мной сценку «добрый и злой полицейский», причём в одном лице, я ничего доказать не смогу. Всё, что я скажу, будет использоваться против меня. Так что спокойно и устало закрыл глаза. Сейчас посплю, придут папа с мамой и всё решат.

— А ну, открой глаза. — Меня схватили руками за пижаму и чувствительно тряхнули. — Иначе…

В это время дверь палаты резко открылась, и я невольно открыл глаза, чтобы посмотреть на тех, кто меня спас. Честно говоря, я искренне надеялся на своих родителей, по-детски думая, что уж они спасут своего ребёнка от любых невзгод. Да, в свои почти двадцать шесть, я всё ещё наивный.

Но это были не родители. Внутрь палаты зашла пара: мужчина и женщина преклонных годов. Мужчина был одет во что-то цветасто-полосатое, а дама щеголяла в верхней уличной одежде, а именно в лёгком длинном пальто бежевого цвета.

Вся их поза и лица показывали, что они находятся в месте, которое вызывает у них брезгливость.

— Советник Путашев, потрудитесь не тревожить молодого человека. — Заговорил мужчина, и эти его слова оказали на этого советника воистину магическое действие.

Он отдернул от меня руки, словно обжегшись, а потом ещё и подскочил на ноги.

— Барон, но следствие начато после слов вашей… — Начал советник торопливо, но мужчина его перебил.

— Нет никакого следствия. — Он окинул презрительным взглядом советника и добавил. — Я разговаривал с его превосходительством Статским советником, он лично заверил, что любое дознание в отношении этого мальчика проводиться не будет. Мне только непонятно, что Вы в таком случае тут делаете?

— Я должен уточнить. — Сделал робкую попытку сопротивления советник, но она не произвела на вошедших никакого впечатления.

— Уточняйте, сколько хотите. — С усталостью, с какой родители реагируют на шалости детей, мужчина махнул рукой в сторону двери. — Пока же, будьте добры, покиньте нас.

Что характерно, сопротивляться и качать права советник (из какого-то там щита), не стал. Он слегка поклонился и быстрым шагом вышел из палаты.

— Бедный мальчик. — Едва за вышедшим закрылась дверь, женщина села на стул и заговорила. — Мы искренне соболезнуем твоей утрате.

— Какой утрате? — Пришли новые люди и принесли новые непонятки.

Что это я там успел потерять, пока лежал в больнице?

— Ты ещё не знаешь? — Не очень натурально удивилась женщина. — В том нападении погиб твой отец. Теперь ты остался совсем один.

Как! Отец погиб? Когда? Что ещё за нападение?

Куча вопросов родилась у меня в голове, но на лице я сохранял всё то же спокойное выражение. И молчал, ожидая продолжения или пояснений.

— Ты пропустил экзамены, но мы уже уладили это дело. — Подал ленивый голос мужчина, осматривая палату. Вот в нём я совершенно не чувствовал хоть какого-то интереса к своей персоне. — Выйдешь отсюда, и сможешь сдать экзамены во время поступления новичков. Ты же теперь остался без средств к существованию? Понимаю. Пойдёшь работать по той же стезе, что и отец?

— Дорогой, но ведь мы бы могли помочь бедному мальчику, оставшемуся без родителей. — Встрепенулась женщина.

И я понял, что они отыгрывают диалог, словно актёры на сцене. Нет никаких пауз на обдумывание, нет поправок уже сказанного, реплики заранее прописаны и выучены.

Эта мысль меня не напрягла, а успокоила. Это или розыгрыш, или какая-то ошибка. Тем более, они ничего не сказали про маму, так что я никак не мог остаться «совсем один, без родителей».

— Конечно, мы поможем. — Солидно кивнул мужчина, явно ожидая этого предложения. — Мальчик, я предлагаю тебе должность охранника в моей личной охране.

Зашибись предложение. Вот прямо, мечта всего моего детства — работа одноруким, хромым охранником! Они что там курили, перед тем, как зайти в палату?

— Ну, что скажешь? — Женщина была немного удивлена, что я никак не отреагировал на это «прекрасное предложение».

— Мне пока сложно ответить на такое э-э-э… выгодное предложение. — Начал я юлить, чтобы не отказать прямо. Зачем им понадобился инвалид «в личных охранниках», мне было совершенно непонятно. Но и отказываться сразу не рискнул, решив сначала узнать, кто все эти люди. Особенно тот, в синем костюме. — Сейчас моё самочувствие не очень хорошее, а у охранников должно быть отличное здоровье. — Какую ещё отмазку придумать, я не знал, потому плыл по течению своих мыслей.