Шрифт:
То, что именно в рану, я понял по резкой боли, которая затмила собой все предыдущие ощущения. Как будто в зуб иглой ткнули, прямо в нерв!
Тело выгнуло дугой, но в следующее мгновение стало легче, боль немного отступила.
— Что Вы сделали? — спросил я, когда смог говорить.
— Пуля была из биомета, поэтому и пробила покров. Я её достал, и временно запечатал раневой канал. Пока лежи, сейчас будет лекарь.
«Я чувствую биомет в теле, и могу им управлять чуть-чуть!»
«А почему пулей не могла?»
«Не сообразила...»
— Миша, — подошёл дед, — почему Марика держит его без сознания?
— Он был... не в себе, — попытался я объяснить как можно короче, — думаю, если придёт в себя, то умрёт.
— Под клятвой... ну да... — дед постучал по коммуникатору. — Воссоздала нападение?
— Да, — из коммуникатора деда раздался хриплый голос Авроры.
Дед присел рядом со мной, чтобы я лучше видел. Над коммуникатором появилась голограмма. Юрий Петрович подходит ко мне сзади, достаёт из-под пиджака пистолет, но дальше у него началась внутренняя борьба. Вот я оглядываюсь... и дальше события занимают менее секунды.
— У него ведь не могло быть мотива? — спросил меня дед.
— Нет, конечно, — ответила за меня подошедшая Олеся, — да и Юрий Петрович мухи не обидел бы!
— Что здесь произошло? — в дверях появился ректор Натан Ефимович, а вслед за ним в кабинет влетела Лада Васильевна.
— Ваш преподаватель ранил моего внука, — поднимаясь во весь рост, ответил дед.
Он поднял правую руку, и на его открытой ладони появился огненный вихрь, превратившийся в водяной, тот замёрз, стал каменным, осыпался песком и пыль унёс порыв ветра. Ого! Все стихии разом! Ни разу не видел!
Ректор мгновенно изменился в лице и тут же, где стоял, бухнулся на одно колено, низко склонив голову.
— Мы в Вашем распоряжении, Великий!
— Тогда прекратите эти танцы, — махнул рукой дед. — Терпеть не могу церемонии, пустая трата времени. Целительница?
— Я, — Лада Васильевна ограничилась вежливым кивком.
— Мне надо, чтобы из него ничего не текло, — указал он на меня кивком, — и чтобы голова варила. Долечишь потом.
— Сделаю, — главврач присела рядом со мной и занялась раной.
Боже, какой блаженство! Я как будто амброзии хлебнул! Боль почти мгновенно ушла, а сильнейшая слабость сменилась лёгкостью.
— Здесь биомет, и он неплохо выполняет функцию временного пластыря, — с удивлением констатировала она, подняв на меня глаза.
— Это мой, — ответил Вадим.
— А Вы кто? — осторожно поинтересовалась целительница.
— Вадим Максимович Тихомиров, — официально представился он. — Биомет – моя стихия.
У Лады Васильевны брови взлетели на середину лба. Ну да, Тихомиров на фоне деда не так уж и представителен, но вот стихия биомета встречается реже, чем патриархи.
— Я закончила, но через час максимум ко мне, молодой человек, и чтоб строго!
— Благодарю, — я огляделся, поднимаясь.
Одногруппники притихли вдоль окон. Марика ушла в транс, положив голову Юрия Петровича к себе на колени. Олеся отошла чуть в сторону, но была рядом. Катя, Вика и Лёня стояли между дедом и Вадимом, рядом с которым остановился и ректор. А Лада Васильевна помогла мне подняться и сесть на стул.
— Лада Васильевна, пожалуйста, помогите Марике, — попросил я целительницу. — Юрий Петрович, очевидно, находился под действием клятвы, и когда он придёт в себя, она его убьёт.
— Я не могу держать его вечно без сознания, — Лада Васильевна вопросительно посмотрела на патриарха.
— Вечно и не понадобится, — ответил дед. — Спасти мы его вряд ли сможем, но допросить успеем. Готовьте к транспортировке. Миша, капсулы готовы?
— Почти, только пока не проверяли.
— Вот и проверим, — дед удовлетворённо кивнул.
— Аааа... мне-то что делать? — растерянно спросил ректор.
— А что ты обычно делаешь, когда погибает кто-то из учителей? — пожал плечами дед. — Если он под клятвой, то ты знаешь последствия.
— При всём уважении, Великий, — Натан Ефимович на всякий случай поклонился, — думаю, это простая ревность. Юрий Петрович у нас за студентками волочится...
— Ну, значит, придёт в себя, и ты его спокойно уволишь, — дед хмыкнул. — А сейчас я его забираю.
Натан Ефимович ещё раз поклонился и отошёл в сторону. Дед взмахом руки оторвал столешницу у учительского стола и переместил её к Юрию Петровичу.
— Марика, умочка, ты молодец, моя хорошая, держи, я буду рядом, — Лада Васильевна погладила её по голове и повернулась к нам. — Марика справляется, станем меняться – он очнётся.