— Бальзам на мою душу, молодой человек, — Юрий Петрович готов был расплакаться. — Да-да, очень хочу преподавать! Хотя бы чтобы не сойти с ума!

— Ну а что, скажем, что Юрий Петрович в командировке... — я наткнулся на тяжёлый взгляд Вадима и насмешливый деда. — Конечно, сперва найдём того, кто всё это устроил, накажем, а потом всё обсудим... я конечно же это имел в виду... не прямо сегодня... в перспективе.

Образец кожи с трупа Юрия Петровича для меня взяла Лада Васильевна, но только после того, как обработала мою рану, как полагается, устранила внутренние кровоизлияния, восстановила повреждённые органы и участки кожи. Кости были не задеты, и то ладно. Это ещё ранение-то пустяковое. Тело учителя к тому времени успело остыть в морге. Да уж! Вот это академия! Даже свой морг есть!

Потом целительницей занялся Вадим, той предстояло дать клятву о неразглашении. А дед благополучно слинял домой, сославшись на дела.

— Мам, привет! — я созвонился с мамой.

— Привет-привет, сын! Какими судьбами? Соскучился? — у мамы было хорошее настроение. Блин, даже жаль его портить.

— Прости, мам, по делу, — я включил шифрование и подождал, пока не появится подтверждение. — Прими, пожалуйста, посылочку. Надо анализ сделать.

— И что в посылке? — голос мамы мгновенно изменился. Она подобралась, что ли. Наверное, встала сейчас с дивана или из кресла, поманила папу, если он рядом.

Я почувствовал мамин «маячок» и открыл мини-портал, размером как раз под аккуратный пакетик. Отправил.

— Образец кожи нашего преподавателя... с ним трагический случай произошёл.

— Миша, — у меня аж холодок по коже от её тона прошёл, — а ты ничего не хочешь нам рассказать?

— Не хочу, мам. Не телефонный разговор. Тебе сама знаешь кто расскажет. Прости. Анализ нужен срочно.

— Что ищем? — уф!

Прости, Аврора, но ты правда накосячила, не предупредив про ловлю на живца, вот теперь сама с мамой объясняйся!

— То, чего там быть не должно. Следы вещества, которое контактировало с кожей, или возможно постороннюю ДНК, хотя вряд ли, он в душ потом ходил.

— Минуту подожди, загружаю... как раз в лаборатории была, тебе повезло... тааак...

На заднем фоне я слышал перешёптывания, гудение и пощёлкивание аппаратуры, наконец, мама ответила.

— Золото, причём очень много. Как будто кожу им натирали.

— Его им душили... Спасибо, мам!

— Ну, пожалуйста... С тобой точно всё в порядке? — мама наконец переключилась в режим просто мамы.

— Да, не переживай! Мы уже со всем разобрались! А подробности...

— Оооо, прямо сейчас спрошу! Почему-то у меня ощущение, что сегодня кто-то у меня получит по шее!

Сбросив вызов, я посмотрел на Вадима, который уже закончил с Ладой Васильевной и подошёл ко мне.

— Золото, значит? — он задумался. — Знаешь, в чём проблема с золотом?

— Кроме того, что оно дорогое? В чём?

— Маги металла неохотно работают с золотом. Инертный во всех отношениях металл, он и на магическое воздействие плохо отзывается. С ним тяжело работать... Конечно, нет ничего невозможного, но надо быть очень сильным магом, чтобы запросто оперировать золотом как ремнём или чем-то таким. Понимаешь?

— Понимаю. А ещё надо быть выпендрёжником, чтобы использовать что-то заведомо сложное вместо простого и эффективного.

— Точно! — Вадим снова задумался. — И я таких не знаю никого! И даже никогда не слышал о магах, которые бы использовали золото в качестве инструмента. Во всяком случае, это точно не из нашего клана!

— Или нас хотели запутать специально, — предположил я.

— Даже если так, это должен быть очень сильный маг металла. Но кое-что мы благодаря этому всё же можем сказать точно. Это не из нашего клана. У нас нет никого с магией металла такой силы.

* * *

Сила, оказывается, всё время лечила что-то. Что-то повреждённое, не имеющее пока имени, где-то внутри этого тела. И в какой-то момент, как раз, когда он выбрался на поверхность, воспоминания хлынули потоком, захлестнули, переполнили. Он осознал, что с ним произошло, и ужаснулся.

Ещё он захотел видеть – и понял, что видит, но не так, как видел раньше, до... До. Теперь он видел... он долго пытался понять, что и как. Всё вокруг было серым. И при малейших движениях картина менялась. Поэкспериментировав, он понял, что видит так, как видит муха. Зрение теперь было фасеточным. Вот только видел он всей поверхностью тела.

Чтобы хоть что-то понять, он сформировал шарик размером с яблоко, и теперь «смотрел» только им. А всё остальное «зрение» отключил.

Присмотревшись, он понял, где находится. Это было старое кладбище на окраине Москвы.

А ещё он осмотрел себя. Он был похож... ни на что.

Боль, терзавшая его всё это время, немного поутихла, и он смог, наконец, мыслить здраво. Боль подождёт. Нужно нормальное тело, и он знал, где его взять!

Только для этого надо кое с кем встретиться. И, с учётом внешнего вида, стоит дождаться ночи!