— Хорошо, — следователь покачался с носок на пятки, поскрипывая начищенными туфлями. — Что с вами?

— Спина затекла, непривычно сидеть на стуле без спинки, — криво улыбнулся Факир.

— Потерпите немного. Вас скоро отведут в камеру, отдохнете… Ответьте на еще один вопрос: в смещении с трона короля Матиаса какова ваша роль?

— Вы ошибаетесь, — улыбнулся Факир. — Меня в тот период в Стадсхольмене не было. Я отдыхал на пляжах Андалусии.

— Какой же вы, однако, любитель пляжей... Вы владеете способностью открывать порталы?

— Нет, что вы! — пан Хмеловский искренне засмеялся. — Да, я стараюсь скрывать свой Дар, но освоение телепортации слишком мудрено для меня.

— Тогда кто это? — следователь подошел к столу, вытащил из дела и разложил перед Факиром четыре фотоснимка. На каждом из них был запечатлен высокий светловолосый мужчина с крупными чертами лица и надменным взглядом в окружении большого количества людей в деловых костюмах. — За мятежным конунгом Харальдом находитесь вы или ваш двойник? Плохо же вы прятали свое присутствие на тинге.

Факир молчал, изучая снимки, сделанные явно агентом русской разведки, каким-то образом проникшего на тинг. Аккредитацию журналисты могли получить только через специальный королевский комитет, заправлявший всеми процессами публичного толка. Значит, у русских хорошие подвязки в Стадсхольмене.

— Даже не подозревал, что вы так плотно следили за мной, — сказал он, таким образом признавая свое поражение.

— Не обольщайтесь, пан Хмеловский, — усмехнулся следователь, убирая фотографии в папку. — Следили не за вами. Эти снимки сделаны уже после ритуального поединка. Переворот, затеянный конунгом Харальдом, стал неожиданностью для многих правящих семей Европы. Вся подготовка была тщательно законспирирована, и даже мы не смогли выявить ключевых игроков. Увы, вам удалось создать смуту в Скандии. Теперь придется прилаживать неимоверные усилия, чтобы непомерные амбиции Харальда не ввергли в гражданскую войну нашего северного соседа. Вы злой гений, пан Хмеловский, долго мы гонялись за вами.

— Вы преувеличиваете мои способности, пан следователь, — улыбнулся Факир. — По вашей логике во всех бедах, случающихся в европейских аристократических домах, виноват только я. Надеюсь, в «пражской катастрофе» меня не обвинят?

— Топорная шутка, — сухо произнес следователь, сев за стол. — Вы были в шаге от подобного, и, если бы не мальчишка, сорвавший ваши планы, могли прославиться в среде таких же беспринципных и оголтелых террористов. Чем вам грозит обвинение, понимаете?

— Смертная казнь, — пожал плечами Факир. — Знал, на что иду.

— И не боитесь?

— Когда долго занимаешься подобными вещами, рано или поздно начинаешь просчитывать варианты. Умирать не хочется, врать не буду.

— Рассчитываете на предложение о сотрудничестве? — усмехнулся следователь, убирая сигареты со стола. Кажется, допрос подошел к концу. — Выскажу сугубо свое мнение: вздернуть бы вас на виселице. Слишком много крови вы, пан Хмеловский, попортили нашим спецслужбам. Оставлять вас в живых непростительная ошибка.

— И даже не воспользуетесь моими знаниями? — криво улыбнулся Факир.

— Можно применить ментоскопию.

— Способ так себе…

— Согласен, одноразовая процедура. Потом подтирай за вами слюни и сопли в спецучреждении, вбухивая деньги налогоплательщиков на ваше содержание в виде овоща… Что ж, пан Хмеловский, вас сейчас отведут в камеру. Если вы и в самом деле готовы на честное сотрудничество — это очень похвально. Я передам по инстанции вверх о вашем желании.

— Буду премного благодарен, — наклонил голову Факир, желая как можно скорее добраться до камеры и упасть на кровать, чтобы убрать ноющую боль в пояснице.

Следователь вызвал конвоира и приказал тому доставить заключенного в камеру. Оставшись в одиночестве, он снова закурил, задумчиво перекладывая допросные листы. Что ж, Факир сам изъявил желание сотрудничать, желая спасти свою шкуру, никто его к этому не подталкивал. Он знал, какое наказание ему уготовано за покушение на убийство императорской семьи, и никакие отговорки и условности не помогли бы. Хмеловский — очень важное звено между исполнителями и заказчиками. Вскрыть разветвленную сеть по всей Европе было бы большой удачей для контрразведчиков. Кто эти люди, какую цель они преследуют? Точнее, про цель заключенный сказал в самом начале: заменить правящую аристократию по всему миру на тех, кто готов без всякого Дара возглавить правительства своих стран, смести институт княженья и монархии. По мнению капитана Залесского, проводившего допрос, подобные заявления считались полнейшей чушью. Где гарантия, что заместо свергнутых династий, носителей Дара, не сядут такие же хитрованы, до поры до времени скрывающие свою одаренность? Тот же Факир сам признался в сокрытии Дара, хотя для русской контрразведки это уже давно не было секретом.

Желание Факира к сотрудничеству вызывало у Залесского настороженность. Налицо попытка выскользнуть из петли и избежать ментоскопии. Значит, не все еще рассказал, и как только получит гарантии своей безопасности, может утаить самую важную информацию.

— Нет, пан Хмеловский, помучайся еще в неопределенности, — пробормотал следователь. — Когда начнешь дергаться и нервничать, вот тогда и поговорим.

1